– Что значит «давнишним»? – поинтересовалась Аня.
– Ах, старая это история. Дружил раньше Семен Сергеевич с мэром нашим Куманиным да с нынешним начальником УВД Усть-Гилинска Путовским и с этим, как его, судьей Мишкиным тоже приятелем был. Вот тогда и помог им дома отстроить здесь. И Гарееву, губернатор области который у нас теперь, тоже коттедж возвел. Все они вместе тогда хорошо общались. Потом Куманин в мэры пошел, всех их за собой подтянул. Только Гарееву-то Усть-Гилинска мало было, он женился, в большие люди выбился, губернатором стал, а Куманин через некоторое время с ним конфликтовать начал. Семен Сергеевич с Гареевым дружбу не захотел бросать, так вот и рассорились они с Куманиным, а заодно с Путовским и Мишкиным. Но Семен Сергеевич всегда гордо держался и на подлости не шел, не тот человек… был… – тяжело вздохнула женщина.
– Рябинин, значит, из Радужного родом? – спросил Коля.
– Что вы! – возразила Ангелина Васильевна. – Здесь совсем-совсем давно родственников жены Семена Сергеевича домик был. Когда они умерли, этот домик ей в наследство достался. Его как раз и перестроил Семен Сергеевич в коттедж красивый. А жили они сначала семьей в его квартире большой в центре Усть-Гилинска. Там сейчас Настя, вторая дочка Семена Сергеевича, иногда проживает. Он-то там не смог оставаться, тяжело ему было…
– У него разве не одна дочь? – удивилась Аня. Ангелина Васильевна помяла платочек в руках и добродушно посмотрела на нее:
– Две у него дочки… было. Только на нем как будто проклятие какое-то лежало, не везло ему в жизни, страдал много, хоть и деньги имел. Я с ним лишь десять лет назад знакомство свела, тогда Екатерина, жена Семена Сергеевича, уже… повесилась. Болела она сильно головой, шизофрения у нее была. Сначала тихо-мирно все, как он рассказывал, было, а потом припадки агрессии стали появляться. То вроде бы замкнутая ходит, не слышит – не видит никого, а потом возьмет и накинется. На Семена Сергеевича с ножом кидалась, думала, что он девочек их убить хочет. Но еще хуже становилось, когда у Екатерины периоды просветления наступали. Она жутко страдала, рыдала днями о себе такой несчастной. И вот как-то приехал домой Семен Сергеевич, это в квартиру в центре, и нашел ее в петле. Настя-то маленькая еще была, а старшая дочка все понимала уже и от горя слегла. Вот Семен Сергеевич и определил ее в клинику около Усть-Гилинска, на Западной горе в лесу у нас есть такая. Только, похоже, умерла она там, девчушка-то эта лет пять назад. Я ее, правда, не знала, но жалко-то как их всех бедных! А Семен Сергеевич хоть вроде бы и бодрый был, но глаза-то у него постарели после этого, всегда мучение в них можно было прочесть. Ах, несчастная Настенька совсем одна осталась! Как она-то переживет смерть отца!? Она уже знает?
– Ее прокуратура везде ищет.
– Как это!? Она же в Усть-Гилинске. Зачем ее искать!? – воскликнула Ангелина Васильевна.
– А с чего Вы решили, что она здесь? – заинтересовалась Аня.
– Так я ее вчера видела. Как раз дождь прекратился, и я побегать наконец-таки Букашку, собачку мою, выпустила вот здесь, недалеко. Смотрю: Настя с сумкой большой выходит из ворот коттеджа и садится в черный отцовский джип «Range Rover». Я подумала еще, что странно, почему она за рулем, а не Семен Сергеевич… ну, да ладно…
– И Вы видели, куда она поехала? – узнавала подробности корреспондентка.
– В Усть-Гилинск же…
– А почему Вы уверены, что это Настя-то была? – перебил ее Коля и тут же поймал на себе сердитый Анин взгляд.
– Что ж, я Насти не узнаю!? – возмутилась женщина. – У машины фары включены были. Прекрасно ее было видно: фигурка точеная, походка, волосы светлые на ветру развевались. Конечно, это Настенька была.
Коля посмотрел на корреспондентку, та в ответ кивнула ему головой.
* * *
Из ворот коттеджа Рябинина показались трое мужчин в серых пальто, у одного из которых на плече висела синяя спортивная сумка «Adidas», которую он тут же забросил в черную «Волгу». Последним вышел Дятлов.
– Александр Петрович, ключи мне отдай, – обратился следователь к тому, что вышел с сумкой. Тот быстро подошел к Дятлову и вытащил из кармана связку. Следователь ловко повернул ключи в замочных скважинах, закрыв ворота, еще мгновение назад соединявшие мир живых с владениями убитого.
– Максим Викторович, по-любому опечатать-то не забудь, – весело напомнил ему мужчина, названный Александром Петровичем. Следователь хитро сощурился и ухмыльнулся: