И впервые за долгое время Брюс Уэйн чувствовал не только решимость, но и надежду.
Глава 8. Пелена спадает.
Солнечный свет, проникающий сквозь туман, казался Мэтту Мердоку невыносимо ярким. Он щурился и то и дело прикрывал глаза рукой, пытаясь защититься от непривычных световых волн. Образы вокруг размывались, превращаясь в калейдоскоп форм и красок — слишком много информации для человека, прожившего большую часть жизни во тьме.
Он шел по улицам Сайлент Хилла, стараясь держаться ближе к стенам зданий. Иногда он по привычке закрывал глаза и полагался на свой слух и обоняние, но тут же себя одергивал. Его новый дар — или проклятие — требовал привыкания. Без своих обостренных чувств он чувствовал себя беззащитным, уязвимым.
Туман сгущался и редел, словно дышал. В один из моментов, когда белесая пелена слегка рассеялась, Мэтт увидел силуэт. Женский, стройный, в чем-то красном. Сердце его пропустило удар.
— Электра? — прошептал он, сделав несколько шагов вперед.
Фигура обернулась, и Мэтт замер. Это была не Электра. Вернее, она была поразительно на нее похожа — те же черты лица, та же грация движений, но... словно другая версия. Волосы собраны в строгий пучок, очки в тонкой оправе, скромное красное платье вместо привычного боевого костюма. Черты лица мягче, взгляд неуверенный, почти застенчивый.
Представить Электру Начиос в подобном образе было невозможно. Она заметила его и слегка вздрогнула.
— Боже мой, — произнесла она голосом, так похожим на голос Электры, но без привычной стальной нотки. — Вы меня напугали. Что вы делаете на улице?
Мэтт нахмурился.
— А что я, по-вашему, должен делать?
Девушка оглянулась, словно опасаясь, что их могут услышать.
— Это странное место, — тихо сказала она. — Здесь... не безопасно находиться снаружи. Особенно когда туман сгущается.
Мэтт внимательно смотрел на нее, пытаясь найти объяснение ее присутствию здесь. Сайлент Хилл играл с ним? Или это реальный человек?
— Я Мэтт, — представился он, решив быть осторожным.
— Элла, — ответила девушка с легкой улыбкой. — Вы выглядите замерзшим. Мы как раз недалеко от чайной. Можем зайти, если хотите.
Мэтт действительно ощущал пронизывающий холод. Да и передышка не помешала бы — глаза болели от напряжения.
— Хорошо, — согласился он. — Ненадолго.
Они прошли несколько кварталов в тишине. Мэтт постоянно оглядывался, ожидая появления очередного монстра, но улицы были пусты. Только туман, все такой же густой и всепроникающий.
Чайная оказалась маленьким заведением с потрескавшейся вывеской. Внутри было тепло и удивительно уютно — стойка с кофемашиной, несколько столиков, приглушенный свет. Радио на стойке тихо шипело, выдавая обрывки неразборчивых фраз.
— Присаживайтесь, — предложила Элла. — Я сделаю кофе.
Она исчезла за дверью в задней части помещения. Мэтт опустился на стул, с облегчением давая отдых усталым глазам. Тишина кафе прерывалась только шипением радио и... странными звуками, доносившимися из-за двери, куда ушла Элла. Не совсем человеческими. Низкое рычание, скрежет, словно когти по металлу.
Через минуту девушка вернулась с двумя чашками дымящегося кофе.
— Что это за звуки? — спросил Мэтт, принимая чашку.
— О, — Элла слегка смутилась. — Это моя собака, Метти. Он немного... приболел. Поэтому так себя ведет.
Звуки за дверью усилились — теперь они напоминали приглушенный вой.
— Надо проверить его, — сказала Элла и снова исчезла за дверью.
Пока ее не было, Мэтт огляделся по сторонам, пытаясь привыкнуть к зрению. Он рассматривал детали интерьера, фотографии на стенах, трещины в штукатурке — все то, что никогда не было доступно его слепым глазам. Это было странное, почти детское любопытство.
Элла вернулась и села напротив.
— Вы теряли близких? — неожиданно спросила она, помешивая кофе.
Мэтт напрягся. Образ Электры, умирающей на руках, пронесся перед глазами.
— Да, — коротко ответил он.
— Я очень боюсь лишиться своего Метти, — продолжила Элла, глядя куда-то в сторону. — Он бойцовский пес, каждую ночь сражается на грани своих возможностей.
Мэтт нахмурился.
— А зачем вы выставляете его на бои?
— Он не может без этого, — ответила она, встречаясь с ним взглядом. — Это в его крови.
Мэтт вгляделся в ее лицо. Элла была красива — той хрупкой, неброской красотой, которую не сразу замечаешь. Высокие скулы, нежные губы, большие глаза, смотрящие с какой-то затаенной грустью. Волосы, выбившиеся из пучка, обрамляли лицо, придавая ему мягкость. В этот момент он был благодарен судьбе за возможность видеть.