И тут его осенило.
— Потому что это должен быть добровольный выбор, — прошептал он. — Я должен сам посмотреть на шкатулку. Сам активировать её.
Электра-иллюзия улыбнулась, и в её улыбке было что-то не то — слишком широкая, слишком хищная.
— Умный мальчик, — сказала она голосом, который теперь звучал иначе — ниже, глубже, с металлическим призвуком. — Всегда был умным.
Её образ начал меняться, черты лица исказились, кожа побледнела до мертвенной белизны.
— Но недостаточно умным, — продолжила она, и теперь Мэтт ясно понимал, что разговаривает не с иллюзией Электры, а с чем-то другим, использующим её образ. — Ты уже активировал процесс. Своим присутствием. Своим зрением. Своими воспоминаниями — настоящими или ложными, какая разница?
Мэтт отшатнулся и начал пробиваться к алтарю. Он должен был добраться до шкатулки раньше, чем это сделают культисты.
В это время Брюс наконец достиг Мистерио. Одним точным ударом он разбил его шлем, обнажив лицо Квентина Бека — изможденное, с запавшими глазами и нездоровой бледностью. На его коже виднелись странные шрамы, похожие на геометрические узоры шкатулки Лемаршана.
— Все кончено, Бек, — сказал Брюс, хватая его за грудки. — Твое шоу закрывается.
Мистерио неожиданно рассмеялся — не театральным смехом суперзлодея, а нервным хихиканьем человека на грани безумия.
— Ты не понимаешь, Бэтмен. Мы все — лишь актеры в пьесе, которую написали не мы. — Он покосился на шрам на груди Брюса. — Ты тоже отмечен. Ты тоже принадлежишь им. Просто еще не знаешь об этом.
Брюс встряхнул его.
— Объясни. Что происходит? Как остановить ритуал?
Мистерио опустил взгляд, внезапно выглядя очень усталым.
— Я не знал, чем это обернется, когда начинал, — признался он. — Просто хотел силу. Настоящую силу. Не фокусы, не трюки — реальную способность изменять мир. — Он поднял взгляд на Брюса. — Загадочник нашел древние тексты. Описания шкатулки Лемаршана. Мы вместе расшифровали их. Создали копии. Распространили их.
— Зачем? — требовательно спросил Брюс.
— Чтобы найти настоящую, — ответил Мистерио. — Настоящая шкатулка реагирует на присутствие копий. Чем больше копий активировано, тем сильнее сигнал. Как маяк в темноте.
Он дернулся, пытаясь освободиться от хватки Брюса, но безуспешно.
— Тысячи людей по всему миру сейчас пытаются решить головоломку моих шкатулок. И с каждой решенной головоломкой барьер между мирами становится тоньше. — Он улыбнулся разбитыми губами. — Это уже не остановить, Бэтмен. Процесс запущен. Сайлент Хилл — лишь первый город, который падет. За ним последуют другие.
В этот момент раздался крик. Брюс обернулся и увидел, что Мэтт наконец достиг алтаря и схватил шкатулку. Но вместо того, чтобы убрать её, он застыл, глядя на головоломку широко раскрытыми глазами. Шкатулка в его руках начала трансформироваться, её части двигались сами по себе, складываясь в новые конфигурации.
— Мэтт! — закричал Брюс. — Брось её!
Но было поздно. Золотое сияние исходило от шкатулки, освещая лицо Мэтта, отражаясь в его невидящих глазах. Культисты начали собираться вокруг, их песнопения становились громче и ритмичнее.
— Ты не сможешь их остановить, — сказал Мистерио, обмякая в руках Брюса. — Никто не сможет. Мы лишь открываем дверь. А то, что придет через неё...
Он не закончил фразу. Внезапно его глаза расширились от ужаса, глядя на что-то за спиной Брюса. Бэтмен обернулся и увидел, что воздух в центре зала начал искажаться. Появилась трещина — не в стене или полу, а в самой ткани реальности. И она росла.
Брюс отбросил Мистерио и бросился к Мэтту. Он должен был вырвать шкатулку из его рук, пока не стало слишком поздно.
— Мэтт! — снова крикнул он, пробиваясь сквозь ряды культистов. — Это не настоящие воспоминания! Город играет с твоим разумом!
Мэтт словно не слышал его. Его лицо было освещено странным экстазом, рот полуоткрыт, глаза неотрывно смотрели на шкатулку в его руках.
— Я вижу это, Брюс, — прошептал он, когда Бэтмен наконец пробился к нему. — Я вижу, что лежит за гранью. То, что всегда было скрыто от нас.
Шкатулка в его руках продолжала трансформироваться, её части двигались все быстрее, издавая мелодичный звон. Золотое сияние стало ярче, почти ослепляющим.
— Мы должны уходить, — настаивал Брюс, хватая Мэтта за плечо. — Сейчас же!
— Слишком поздно, — раздался голос Мистерио, который каким-то образом оказался рядом с ними. Его лицо было искажено страхом и благоговением одновременно. — Они идут. Сенобиты идут.