Долгожданный отпуск обернулся кошмаром. Несколько часов в участке, однообразные вопросы, которые задавали раза по три каждый, словно в непонятной надежде, а не изменится ли на третий раз ответ, и бесконечные бумажки — теперь он с уверенностью мог сказать, что полицейские методы в Вендоре ничем не отличаются от ольтенских.
Первым делом Ференц отбился от похоронных контор, слетевшихся на свежий труп как стервятники, послал магограммы в Ранкону и получил ответ от дяди — тот сообщал, что купил билет на ближайший рейс «Стремительного» и прибудет в Аркадию уже через день.
Обо всём связанном с конференцией позаботился профессор Довилас — исправно посетил несколько семинаров, расписался в ведомостях в нужной графе и договорился, что доклад господина Ференца Малло, ввиду чрезвычайных обстоятельств, зачитает он сам.
— Значит, ваш дядя приедет, — сказал Марк Довилас, откладывая в сторону густо исписанные листы с тезисами к предстоящему выступлению. Небольшой номер на двоих в «Магнате» оказался очень уютным, несмотря на мрачные предчувствия, обуявшие Ференца при виде половины фасада гостиницы в строительных лесах и рабочих, лениво возящих щетками по стене. В Аркадии это называлось «эстетической реставрацией внешнего облика».
— Да, — Ференц отвлекся от зеркала, перед которым завязывал галстук. — Мне жаль, что так вышло с докладом, менее всего на свете хотелось отягощать еще и вас моими бедами.
— Мне не в тягость, — отмахнулся Марк. — Вы сообщили о случившемся генералу Николаки? Если хотите, могу передать ему что-нибудь перед возвращением в Ипсвик. Я задержусь на пару дней в Ранконе, будет возможность с ним встретиться.
— Разумеется, доложился сразу. Он продлил мне отпуск, а в моё отсутствие группой будет руководить Ломани. Надеюсь, когда я вернусь, он пустит меня обратно, — Ференц попытался улыбнуться.
— Не пустить было бы крайне недальновидно. Столь блестящего специалиста, как вы, сразу же переманят конкуренты. Например, мы. На кафедре практической магии обязательно найдется место, — пообещал Довилас то ли в шутку, то ли всерьёз. — Декан Кэрью мне будет по гроб жизни обязан за такое приобретение перед началом нового семестра.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Ференц. — Спасибо, профессор, что отвлекаете меня, — добавил он чуть погодя. — Никак не могу смириться с мыслью, что брат…
Марк молча кивнул.
— Вам, кажется, пора, Ференц, — сказал он. — А меня ждет профессор Дейтмар. Помяните мое слово, ваша работа будет иметь большой успех и вас забросают письмами с выгодными предложениями.
— Я буду пересылать их вам в Ипсвик, — пригрозил бывший студент. — Обратную сторону сможете использовать под черновики.
Суета возле мачты стала оживленнее. Момент, когда в небе появился «Стремительный», Ференц пропустил, занятый своими мыслями, но вот причаливание уже увидел в подробностях. Конечно, со смотровой площадки маневры были бы видны куда лучше, зато здесь работали прохладители и был кофе.
Дирижабль, похожий на огромного кита с выпяченным брюхом, выбросил канат, и наземная обслуга приступила к привычной рутине у лебедки, умело и слаженно: подтянули к мачте, закрепили нос в стыковочном узле. Маги стояли чуть поодаль — немного сосредоточившись, Ференц мог рассмотреть созданными ими страховочные сетки.
Как подкатили тележки, чтобы забрать багаж, он уже не увидел, поспешив в зал прибытия, куда после проверки документов должны были пройти прибывшие из Ранконы пассажиры. Через огромные, во всю стену, окна было видно, как «Стремительный» завис у самой земли, его щеголеватый капитан, небрежно опершись рукой о мачту, переговаривается о чем-то с толстячком-магом, в то время как двое других его коллег ощупывают днище и бока дирижабля методом парных касаний. Последний пассажир спустился по трапу из гондолы и поспешил ко входу в аэровокзал.
Ждать пришлось довольно долго, толпа встречающих уже основательно поредела и поток пассажиров почти иссяк, когда в зале появился невысокий пожилой человечек, похожий на взъерошенную ворону.
— Черт знает что, — пробурчал вместо приветствия Карл Джарвис, пожал Ференцу руку и похлопал по плечу, — где это видано, чтобы за перевозку брали по четыреста золотых с носа! И за эти деньги еще потом тыкают в живот всякими штуками, чтобы удостовериться, не проглотил ли я, часом, какую-нибудь контрабанду.
— Они называются «устройства обнаружения», дядя, — сказал Ференц и от души обнял родственника.