— Готов! — доложил Андрэ через несколько секунд.
— Под матрац заглянул?
— Даже под кровать залез.
— Смотри мне. Я, конечно, время от времени думаю, что здесь тебе самое место. Но не хочется, чтобы ты сюда действительно угодил надолго. — Тяжко вздохнув, Руди подошел к приятелю и отвесил ему душевный подзатыльник. — Знаешь, за что?
— Точно — нет, но могу предположить где-то пять или шесть вариантов.
— Тогда я еще мало тебе выписал. Иди уже.
Конфискованные одежду, оружие и другие вещи, начиная с перочинного ножа и заканчивая носовым платком, вернули на выходе из тюрьмы. Андрэ поставил подпись на документах, подтверждая, что получил на руки отобранное и, подумав, спросил, нет ли в тюрьме книги отзывов? Шутка, стоившая еще одного тычка под ребра от Руди, персонал не шокировала. Более того, означенную книгу репортеру подали через пару секунд — начальник Раштатта очень любил свою работу, а конкуренция со стороны Страгата с его богатой историей и выдающимися заключенными стимулировала фантазию. Полистав страницы, Андрэ понял, что на этот раз смеяться последним будет не он, но вывел несколько строчек с благодарностью за чудесное времяпрепровождение, пока Синовац не взял его за локоть и не потащил прямиком к выходу.
— Забирай, — сказал он на улице, протягивая маленький плоский сверток. — Сдается, это твое.
Андрэ нащупал гладкую поверхность под тонкой бумагой и почувствовал, как бешено заколотилось сердце.
— Я их забрал из конфискованных вещей, — вздохнул Руди. — Полицейский при исполнении, ворующий вещественные доказательства. Вот до чего я докатился, с тобой общаясь!
— Спасибо, — искренне поблагодарил репортер, пряча две фотографические пластинки во внутренний карман куртки — их он отложил еще в Майердоле, чтобы проявить и напечатать снимки сразу же по возвращении. Общий портрет всех участников приключения и фото, где они с Юлией. Вместе. Даже мысль о суде не терзала его так, как предположение, что с ними могло что-то стрястись. Но — слава белобрысому ангелу-хранителю в чине сержанта.
— Куда теперь? — спросил полицейский.
— Сначала домой, потом в редакцию, — неопределенно пожал плечами репортер. — Если, конечно, меня пустят на порог, а не спустят с лестницы.
— Ну, тогда удачи, — пожелал Руди.
Вновь они пожали друг другу руки, прежде чем разойтись каждый по своим делам: сержант Синовац — ловить преступников, а репортер Бенар — писать об этом. Если, конечно, он все еще репортер. Кроме того, имелась одна идея, обдумать которую помогло вынужденное безделье в камере.
Засунув руки в карманы, Андрэ неторопливо направился в сторону своего дома, решив прогуляться и поразмыслить. На противоположной стороне улицы он заметил знакомый экипаж, а рядом с ним — две не менее знакомые мужские фигуры. Бенар приветствовал их легким поклоном и совершенно не понял, почему Пауль Герент проигнорировал его вежливость, дернув резко рукой, словно сжимая чье-то горло, да и в целом выглядел таким раздосадованным. И чему рассмеялся Тобиас Штайн — тоже осталось загадкой.
* * *
Редакция газеты «День»
Душ, свежая рубашка, чашка крепкого кофе, потом еще одна, сигарета. Андрэ надеялся, что под размеренный шаг мысли прояснятся и придет решение, что делать дальше. Увы, пока понятно было только одно: будущее туманно и неясно. Он на свободе, что не может не радовать, обвинения сняты — похоже, начальство решило не преследовать своего сотрудника. Хотя, не затем ли, чтобы не ставить пятно на репутацию газеты? Своего рода последняя милость Большого Бена.
Андрэ затушил сигарету в пепельнице и придвинул блокнот. Следовало привести в порядок заметки по Майердолу. Он пролистал страницы, одну вырвал, скомкал и выбросил, на другой, усмехнувшись, жирно зачеркнул несколько абзацев. Закрыл блокнот и отложил в сторону, занявшись набросками, сделанными в Раштатте.
Сенсационный материал — такого в газете еще не было — вполне мог бы послужить козырем в переговорах с начальством. Снимки наверняка уже у них — Фрибес должен был успеть их проявить и напечатать, но сами собой они репортаж не составят. Нужен рассказ. И можно бы намекнуть, что в городе выходит не только газета «День».
От этой мысли стало противно.
Нет. Если в Аркадии все в первую очередь ищут выгоду для себя, то он докажет Большому Бену, что выгоды от такого талантливого и решительного сотрудника, как он, несоизмеримо больше.
В пачке осталась последняя сигарета. Андрэ зажег ее, глянул на тлеющий огонек — и отложил на край пепельницы.