- Вот это был настоящий мужик. Такого больше не найдешь. Он подох от любви.
Человек без имени сперва хотел заманить Жанну в канистру с бензином и сжечь, но партия научила его не спешить поступками, а размышлять сперва над сущностью вещей, и он изобрел, как обратить земляную похоть Жанны на пользу социалистическому отечеству. Из нее сделали элитную валютную проститутку для богатых иностранных граждан, ведь Жанна совершенно сводила мужчин с ума бледной красотой своего вечномолодого тела, светом голубых глаз, дьявольской грубостью и непристойным бешенством, последнее, впрочем, никогда больше не доходило до смертоносного садизма, что было Жанне настрого запрещено. Все деньги Жанна отдавала хозяевам, кроме сумм, необходимых для покупки платий и косметики, единственным условием ее договора с человеком без имени стало странное желание быть снова принятой в комсомол, так как ее старый билет был уничтожен вместе с другими документами, когда труп отправляли в столицу. Желание Жанны было исполнено.
Теперь она живет в скромной квартире на тихой улице Москвы, днем спит, а ночью отправляется на промысел, в дорогие ресторанах и сверкающие холлы гостинниц, где всегда полумрак и разврат волшебной плесенью пронизывает каждую потайную пещерку огромных зданий, там кто-то плачет за занавесом, в приглушенном свете летучих ночников, там в благоухающем тропическими ароматами лифте отражается в зеркальных стенах косоглазая стюардесса, цветок киргизских степей, нежный ребенок, умеющий обращаться со сложными музыкальными приборами, там толстый немец в черных очках, делающих ночь еще кромешнее, а грех еще замогильней, проваливается в звукоизолирующие двери своего номера, за ним следует портье с двумя девочками-близнецами младшего школьного возраста, накрашенными, как взрослые женщины, в волосах девочек одинаковые металлические броши, они держат друг друга за руки и оглядываются по сторонам, прозрачный наркотический дым остался после прошедшей чернокожей пары, лысый англоязычный старик с собакой рассматривает за столиком бара фотографии толстых голых московских школьниц, где с обратной стороны написаны телефоны, собака тоже голая, но худая, с узкой, хищной мордой, официант приносит ей сырое мясо, но она не ест, ложится и смотрит перед собой, тихо рычит на проходящую мимо Жанну, ведь собаки не любят мертвецов, в особенности бродячих.
И Жанна, как узколицая собака, в ответ не любит мир, в котором живет. Она целует и ласкает живых, но мысли ее вечно находятся в недоступной человеческому пониманию околодонной тьме, если она засыпает, ей снятся пейзажи безлюдных ночей родного городка, куда ей страшно вернуться, воспоминания о прошедшей жизни наполняют ее необъяснимым ужасом, постоянно боится она вспомнить еще что-нибудь, и все равно вспоминает, каждая подробность повторяет себя, и это бесконечное, омерзительное возвращение кажется Жанне куда большим стыдом, чем методический разврат с комсомольским билетом в наплечной сумочке.
- Что это вы тут, зайчата, копошитесь? - улыбается на ходу Жанна Любе и Наташе, заворачивая по ступенькам вокруг залома перил, чтобы начать спускаться вниз. Она останавливает взгляд на Любе и прибавляет глухим шепотом: - Чего угодно, хозяйка?
- Бабка померла, - говорит Наташа. - Отдала душу Дьяволу.
- Бабка померла, - безжизненным эхом повторяет Жанна.
- Бабка знала слово, - продолжает Наташа. - Она не говорила тебе?
- Нет. Бабка никому не говорила слово.
- А что ты еще знаешь?
- Есть место, где слово будет услышано, - задумчиво проговорила Жанна, сложив руки у живота. - Но тебя туда не пустят, маленькая падаль.
- Там живые или мертвые?
- Там нет людей. Меня не было там, потому что очень страшно.
- Где это место?
- Я покажу тебе, маленькая падаль, если хозяйка пожелает. Пусть хозяйка скажет, чего она хочет, пусть не молчит.
- Мы есть хотим, - пожаловалась Люба. - А денег у нас совсем не осталось.
- У меня есть еда, там, наверху. Ты о чем-то беспокоишься?
- Нас с того света ищут, - шепчет Наташа. - Мертвые звери идут по следу.
- Есть только один способ избавиться от мертвых зверей, - произносит Жанна. - Убить. Кто ты, маленькая падаль? Я вижу одну из черных книг в твоих руках. Ты понимаешь язык мертвых?
- Я знаю только отдельные слова. Отец часто разговаривал со мной на языке мертвых. Это он подарил мне книгу.
- Твой отец насиловал тебя? Я вижу, что это так. Знание уже скрыто в твоей душе. Твой отец вместе с тобой.
- Если так, почему он не даст мне власть? - негодующе вспыхивает Наташа, поднося книгу к лицу. - Обезьянку убивали, а я ничего не могла сделать, голос ее срывается в плачущий стон.