- Конечно я помогу тебе, раз уж я обещала, - спокойно ответила Соня. Убери руки.
Коля неуверенно отнял от рваной кровавой дыры в животе трясущиеся руки. Глаза его, слезящиеся по причине боли, жалобно смотрели на Соню. Она с силой ударила его ногой в беззащитный кровоточащий живот. Удар выбил с коротким водяным звуком веер кровавых брызг из мокрого скомканного месива на животе Коли. Вопль снова схватившегося за брюхо и поджавшего ноги Коли сотряс стены мясной лавки.
- До ночи ещ? подохнешь, - констатировала Соня, разворачиваясь к двери. Не будешь больше человечину жрать.
С этими словами Соня отодвинула засов и, выйдя на ударивший ей в лицо т?мный ветер, сразу свернула в подворотню. Какой-то человек из стоявших на улице пош?л за ней, но в т?мном проулке не увидел уже ни души.
Только глубокой ночью уставшая от долгого пути и битвы с мясником Соня достигает наконец химзавода. Он возвышается посреди т?мных осенних полей как чудовищный город древности, провалившийся в пучину разрушенного времени. Зв?здное небо сгущается над огромными цилиндрами газохранилищ и руинами м?ртвых корпусов. Соня находит провал в заборе, перетянутом рядами колючей проволоки, и проникает во внутренний двор. От мрачных строений пахнет сыростью и каким-то едким газом, от которого у Сони чешется в горле. Она чуть не наступает на труп собаки, валяющийся посреди двора, полупогрузившись в песок, как всплывшая их-под земли дохлая рыба. В накрен?нных цистернах на ржавых стояках и длинном тр?хэтажном здании с выбитыми ст?клами в окнах тоскливо воет одинокий ветер.
Параллельно этому зданию тянется другое, и по проходу между ними Соня выходит на центральную площадь, на которой стоит обстроенный пристройками главный цех с уходящими в небо трубами, огромный, как собор. Здесь запах усиливается. Соня садится на ржавую трубу, замет?нную песком, и начинает думать.
Пока она думает, из главного цеха появляется тень и, держась возле самой стены, подбирается к Соне. Это бывший ученик ПТУ номер двенадцать Алексей, некогда забравшийся в главный цех, чтобы испытать изготовленную им собственноручно бомбу массовго поражения, но, оступившись, упавший через сливную шахту в подвал и пролетевший по железному колодцу без малого тридцать семь метров, словно Алиса, направляющаяся в страну чудес. Незадолго до страшного удара в пол Алексей увидел исполинскую фигуру м?ртвого красноармейца, едущего верхом на исполинском боевом коне, от ударов каменных копыт которого сотрясалась зыбкая топь ночных полей. Мозг мальчика забрызгал стены и пол на значительном расстоянии от места его падения, и некому было слизать его, так как в отравленный сток не могли пробраться даже адаптировавшиеся к заводу крысы. Химические субстанции, сливавшиеся в подземелье многие годы, образовали окаменевший осадок на полу, вступавший в реакцию с проникающей водой, отчего происходили ядовитые газообразные пары, заполнявшие вс? здание главного цеха, стелющиеся плохо видимым зеленоватым туманом по территории завода и доползавшие до окраин города, отчего у жительниц этих окраин часто рождались дети без ног или рук, а то и без голов. Но на Алексея яд оказал благотворное действие, он через несколько суток ожил, встал и долгие месяцы блуждал по т?мным лабиринтам стоков, питаясь крысами и насекомыми. Потом он отыскал наконец проржавевшую дверь, через которую должны были спускаться рабочие-смертники для прочистки возможных тромбов в сливной системе, выбрался на подземный этаж цеха и стал там жить. Алексей убивал бродящих в покинутой индустриальной зоне детей, либо далеко отбежавших от хозяев во время прогулки домашних собак, консервировал их ядом и постепенно ел. Одну девочку, убитую им кирпич?м по весне, Алексей заволок на место своего второго рождения, и вскоре она действительно поднялась, правда одна рука е? вс? равно уже не слушалась, высохла и отпала до половины предплечья, так что вместо не? пришлось проволокой прикрутить кусок загнутой ржавой железяки, но Алексею это было нипоч?м, и Таня, как звали девочку, стала верной подругой его жизни. Со временем к ним присоединилась старшая сестра Тани - Люба, по которой та очень тосковала, а потом и Костик, бывший друг Алексея, так что их стало четверо.
Пока Алексей подкрадывается к Соне, Люба потрошит наловленных в подземельи крыс на втором уровне главного цеха, сидя у ржавой банки, в которой горит синеватый огонь, а однорукая Таня с Костиком отправились в поля на поиски падали. Остановившись в нескольких метрах от Сони, Алексей извлекает из полуистлевшей своей куртки кусок цепи с гайкой на конце, которым собирается угрохать сидящую на трубе девочку. Цепь еле слышно звякает в свисте ветра, и Соня поворачивает голову в сторону т?мной полосы под стеной здания, где таится Алексей. Е? глаза излучают в темноте какое-то странное свечение, невидимое обычному человеку, от которого Алексею становится не по себе. Огромный ужас вдруг заполняет его, ужас перед каким-то неизвестным ему, но леденящим кровь мучением. Он представить себе не может, кто и как станет его мучить, но от этого ему только ещ? страшнее. И тогда он понимает, что это мысли Сони, которые он слышит благодаря долгому воздействию отравы, как слышал он порой мысли бегущих от него в темноту крыс.
Алексей захрипел, оружие выпало у него из руки. Холод входит в его изгнившее тело, как при погружении в прорубь. И он снова услышал тяж?лые, ломающие землю, шаги исполинского коня с черепами на сбруе, идущего по полям. Глаза Сони приближаются к нему. Он хочет кричать, но не может.
- Здравствуй, Ал?ша, - говорит Соня. При этом Алексей продолжает слышать е? мысли, непереводимые в слова, он и хотел бы не слышать их, но вм?рз и не может оторваться. Это звуки чужого языка, ч?рные точки и линии на коричневой ткани, языка, на котором говорят существа, матерью которых является смерть. Соня улыбается, и от этой улыбки Алексея так перекашивает, что из его рта тонкой струйкой теч?т т?мная сукровица.
- Уйди, падло, - чужим голосом говорит он, с трудом управляя мышцами рта.
- Ну что ты ругаешься, милый Ал?ша, - ласково произносит Соня, касаясь рукой его грязных слипшихся волос. - Не надо ругаться, расскажи мне лучше, как ты здесь жив?шь. Что ты делаешь здесь длинными холодными вечерами, кто твои друзья, милый Ал?ша, расскажи мне, я хочу это обязательно знать.
- Крыс ем, - выдавливает из себя Алексей. - Собак ем. Дохлых.
- Очень хорошо, - улыбается ему Соня. - А кто эта девочка, что там сверху за стенкой крыс жарит?
- Любка. Угрохал я е?. Гайкой. Потом она в шахте ожила. А Таньку я кирпич?м угрохал. А Костика мы с Танькой кирпичами угрохали. Потом они в шахте тоже ожили.