Когда линейка закончилась, София Всеволодовна собрала всех детей и повела в свой класс, где он впервые смогла их всех хорошенько рассмотреть. Дети были обычные, хорошо одетые, но чувствовалось, что это однодневная акция, по некоторым чувствовалось постепенное взросление. Единственным кто выделялся в классе, была Эльвира, которая залетела в школу одна из первых и заняла первую парту среднего ряда, притом сделала это с таким видом, будто садиться в свой личный транспорт. Правда, чем именно она выделялась, София Всеволодовна не могла объяснить.
— Эльвира, выброси жвачку, пожалуйста, — попросила, садясь в кресло, София Всеволодовна.
— Вообще-то жвачки со вкусом шоколада разрешили живать в школе, они тоже помогают мозгу усваивать информацию, — улыбаясь, ответила Эльвира.
— Да, я слышала об этом, но ты жуёшь слишком громко, меня это отвлекает, а значит, ты мешаешь остальным учиться. Выплёвывай, — ни на секунду не задумываясь, сказала София Всеволодовна.
Дождавшись момента, когда Эльвира выбросит жвачку в ведро, София Всеволодовна начала вести классный час на тему, присланную руководством вместе с презентаций, которую она не могла открыть на сломанной доске. Детям тут же стало скучно как до этого на линейке, и они начали перешёптываться, а кто-то на задних партах начал кидаться учебными принадлежностями. Конечно, София Всеволодовна их понимала и не могла винить за то, что тема, нацеленная на политическую пропаганду, не была чем-то важным для тринадцатилетних детей. Она и сама была не против поговорить на более актуальную для них тему, но понимала, что Занозов в данный момент проходится по всем этажам, проверяя идёт ли рассказ.
Проведя сорок минут в непрерывном монологе, София Всеволодовна пожелала детям удачи в знакомстве с новыми преподавателями, раздала учебники и направилась в 221 кабинет, где у неё уже должен был пройти полноценное занятие с 5А. Она всегда отмечала, что работа учителя хоть и вредна для психического состояния, но очень хорошо поддерживает тело в тонусе, особенно это видно по тем, чьи уроки проходят в двух разных зданиях. Лет пять назад София Всеволодовна и сама бегала не только по кабинетам, но и из здания в здание тоже. Делала она это естественно без всякого энтузиазма, но выбор у неё был небогатый, либо так, либо вести урок удалённо, что ей всегда казалось глупым, поскольку она не могла, будучи запертой в уголку доски, следить за тем, как работают дети.
Бегать по одному зданию, ей тоже стало уже тяжело, но к этому за двадцать лет практики она уже привыкла так, что без этого и не представляла свою профессиональную деятельность. Пару раз за день она всё же залетала на уроки с небольшим опозданием, но на то, это и первый день, что пока ещё никто не вошёл в привычное состояние и мог себе позволить некоторую фривольность.
После шестого урока, София Всеволодовна зашла в свой кабинет, из которого радостно выбегали ученики 7Б, и заварила себе крепкого чаю, чтобы собраться перед последними двумя занятиями. И её уже не беспокоило ни то, что она пьёт собственный чай вприкуску с принесённым из дома бутербродом, ни то, что может сказать Занозов. Она села за свой стол, на котором красовался симпатичный букет, и только прикоснулась губами к горячей чашке, как в кабинет заглянула жизнерадостная Зарядина.
— София, ты всё ещё работаешь? — спросила уже собравшаяся домой Мария Васильевна.
София Всеволодовна указала рукой с бутербродом на работающий ноутбук.
— Ещё два... дистанционных занятия с пятым и одиннадцатым классами.
— А я вот видишь уже всё! — задорно сказала Зарядина.
— Везёт.
Оставшись одна, София Всеволодовна быстренько допила чай, из-за мелькнувшей как ей показалось тени за стеклом двери, и села за компьютер готовиться к оставшимся урокам. Ей не нравились подобные занятия, она считала их бесполезными, так как, давая детям любую работу, она не могла с уверенностью сказать, что все полученные пятёрки, а их было подавляющее большинство, были честно заработаны. Также дети, скрывшись за какими-то иконками, очень редко шли на контакт и отвечали на вопросы в устной форме, а София Всеволодовна не представляла как можно без разговоров и обсуждений проходить русских классиков литературы, ведь в обсуждении только люди могут прийти к какой-то общей наиболее близкой к истине мысли. Однако школу, беспокоившуюся лишь о показателях успеваемости ученика, это устраивало это, правда, ровно до того момента, как такой ученик решит сдать экзамен для продолжения обучения, который необходимо будет сдавать не из дома, а сидя в школе. Родителей это тоже это устраивало, поначалу, конечно, они замечали переизбыток энергии в детях, но потом, когда начинали поить его таблетками от гиперактивности, они становились полностью довольными. Обычно так поступали либо родители, которые и без учёбы могли протащить своего ребёнка куда угодно, либо считавшие, что образование это бессмысленная трата времени и без него ребёнок сможет всего добиться. София Всеволодовна знала эти доводы наизусть, ей нередко повторяли их, и потому она не винила ни одного ребёнка в отсутствии элементарной эрудиции, она знала, что дети сами по себе и способны и умны, только родители не работали над ними в детстве, что и вытекало по итогу в самые разнообразные проблемы.