Домой отправилась София Всеволодовна лишь через два часа, прибрав рабочее место и выключив свет. Несла она с собой лишь букет цветов и коробку конфет, которые в тайне пронёс в школу её ученик Родион Берьев, считавший вразрез с общественным мнением это абсолютно правильной справедливой благодарностью учителю. За последние пятнадцать лет любой подарок учителю, замеченный школой, стал считаться взяткой равной той, что давали гаишнику нарушившие правила водители. Школа расценивала коробки конфет, подарочные карты в магазин и даже цветы, как попытку ученика и его родителей выбить себя хорошие оценки, и если учитель принимает дар, то он взяточник, а значит, его нужно наказать штрафом или лишними рабочими часами. Потому учителя старались прятать те редкие подарки, что начали приносить в школу дети.
София Всеволодовна, хоть и переживала, что кто-то сдаст её с подарком Занозову или другому завучу, всё равно была в очень хорошем настроении, ни что за день так и не смогло его разрушить. И она надеялась сохранить его ещё очень надолго.
Время шло, и София Всеволодовна всё сильнее погружалось в эту бесконечную работу, конца и края которой не было видно. И ей это нравилось, ей нравилось учить детей, обсуждать с ними что-то между уроками или вести у них дополнительные занятия. Ей просто нравилось проводить с ними время, пусть и не все из них были приятными личностями. Так Родион Берьев был умным, но не общительным мальчиком, чьи слова часто заставляли задуматься, и Софии Всеволодовне нравилось выводить его на беседу пусть и короткую. А была ещё и Эльвира, вечно недовольная и нахальная, понятно было почему Антония Марковна так бесилась из-за неё. Никто не мог урезонить Эльвиру, которая прям на уроке могла достать косметичку начать заниматься с собой, и её в этом ничего не смущало. Зато ей не нравилось, когда за невыполненную домашнюю работу ей ставила Старцева двойку по физике. В такие моменты она начинала кричать, что в ней убивают талантливого физика, загоняя в рамки.
Одно огорчало в работе Софию Всеволодовну, это работа на сдачу экзаменов в конце года, притом работа такой становилась не только у итоговых классов, но и у пятиклашек тоже. Нужно было постоянно отрабатывать форматы заданий, а также стараться не отходить от составленного заранее плана, что выходило у Софии Всеволодовны не очень успешно. Работая даже со своим классом, ей приходилось редактировать план прямо в Гидре, видя, что дети не до конца ещё разобрались с тем, что такое причастие.
И эта работа, сводившаяся в итоге к постоянной проверке самостоятельных работ, причём не только тестовых, но и развёрнутых, которые она давала детям, для развития у них способности выстраивать и излагать мысль, постепенно убивало в Софии Всеволодовне ту искреннюю радость, которая была у неё первого сентября.
28 сентября в понедельник вечером Занозов назначил дистанционное родительское собрание, на котором должны были присутствовать все родители. Учителя должны были сидеть в школе и рассказывать информацию, высланную Олегом Евгеньевичем, о профессиях будущего и роли школы. Эту информацию не меняя ни одного слова завучи скидывали учителям по три раза в год перед каждым родительским собранием. София Всеволодовна даже иногда говорила Зарядиной, что если её разбудить ночью, то она сможет наизусть рассказать этот текст.
Меньше же чем за неделю до этого Занозов отправил учителям такое сообщение: