— Честь штука бессмысленная, всё покупается и продаётся, и в мире нет людей с честью. А если есть, они умирают как Пушкин, потому что беспокоятся о чем-то, чего даже нельзя увидеть.
— Но мир построен не только на деньгах и материале. Есть идеи и понятия, которые нельзя купить. Если бы все думали, лишь о своей выгоде, мир бы остался в каменном веке.
— Если что-то не продаётся, значит, ты всего лишь не подобрал нужную цену.
И такие перепалки они устраивали постоянно как на уроках, так и на переменах, и одноклассники не решались в них вмешиваться.
Правда, иногда эта ежедневная рутина нарушалась и какими-то приятными моментами, как день учителя, про который школа совсем позабыла и забросила праздновать лишь сами учителя ходили с праздничным настроением, и иногда дети вроде Родиона передавали им коробку конфет или что-то ещё, что напоминало учителям, что в мире есть ещё что-то доброе и не зависящее от личной выгоды.
Бывали и другие случаи нарушения привычного распорядка исходящие непосредственно от руководства. Так Занозов ближе к ноябрю, когда погода окончательно испортилась и полили нескончаемы дожди, отправил в учительскую группу сообщение.
«Уважаемые коллеги, в январе 2077 года будет проходить метопредметная олимпиада среди учителей, в которой все должны принять участие! Создадим рейтинг школе вместе! Проход в следующий этап, засчитаем за прохождение экзамена на способность к образовательной деятельности. Регистрация до 14 ноября».
Софию Васильевну как и других учителей раздражало, что каждые пять лет им устраивают экзамен по их предмету как у выпускников, требуя от них высший бал. Наталия Васильевна при прошлой сдаче такой проверки сразу сказала, что ещё одного раза она не выдержит и лучше сама уйдёт из школы. Слишком много нервов с этой проверкой знаний. То же касалось и олимпиад, которые подкидывали учителям каждый год, чтобы обогнать другие школы. К счастью они были дистанционными, и решать их можно было в течение всего дня, а не за четыре часа.
И, к сожалению, выбора у учителей не было, так как угроза трудовой повинностью не была только угрозой. У заместителя директора всегда находилась под рукой работа, за которую никто не хотел браться. Организация школьного спектакля или новогоднего утренника, всегда помогали с решением подобных трудностей. Также Занозов мог подбросить какой-нибудь элективный курс для учащихся или направить учителя на выходные очные курсы повышения квалификации, поэтому такие просьбы руководства не оставались незамеченными.
В ноябре, когда мир вокруг стал серым и тусклым, бессолнечным и грустным, тот летний огонёк, согревавший Софию Всеволодовну первые два месяца осени окончательной погас. Тоска и уныние, привычные для этого грязного месяца, захватили её. Все дела она делала по инерции. Да на её лице сияла улыбка при общении с детьми, словно тот огонёк находил в этом процессе какую-то неведомую энергию, но как только урок заканчивался и она снова погружалась в проверку работ, которых к этому моменту стало по настоящему много, вся радость сводилась к нулю. У остальных в школе настрой был не лучше, все как будто вместе с природой замерли между тёплым летом и морозной зимой. С неба постоянно падал не то снег, не то дождь, и такая не определённость давила на всех, включая детей, которые не могли, ни в футболке побегать, ни со снежной горы скатиться. Лишь Занозов ходил непривычно радостный, становясь похожим Дюдюку из очень старого мультфильма, про который в школе даже не все учителя знали.
И в один из таких слякотных дней, когда многие учителя остались в школе для проверки своих работ, София Всеволодовна, внимательно оглядываясь по сторонам, как Раскольников до преступления, устроила чаепитие, чтобы хоть как-то создать тёплую атмосферу и зарядиться для продолжения работы.
— Иногда мне кажется, что в школе отопление напрочь отсутствует, — сказал Григорий Евгеньевич. — Нет, серьёзно, у меня в кабинете постоянно холодно, даже окно не надо открывать.
— А у меня наоборот, — грея руки у чашки с чаем, отвечала Мария Васильевна. — В кабинете за урок становится так душно, что дети чуть не засыпают. Приходится каждую перемену проветривать.
— Это потому что у тебя, Маша, кабинет маленький, лишь для половины класса предназначен, — сказала Наталия Владимировна.
— Наталия Васильевна, а к Вам уже подходила Эльвира по поводу оценок? — спросила София Всеволодовна.