Тут за окном сверкнула молния, и Наталия Васильевна достала из своей сумки листок бумаги и протянула его Олегу Николаевичу, как будто она имеет с самой жалкой зверюшкой в мире.
— Я уже сама всё решила, — сказала Наталия Владимировна.
Через полчаса, когда гроза прекратилась Наталия Владимировна покинула кабинет Занозова вслед за Кураговой. В коридоре она встретила почти весь педагогический состав школы, включая Акулина.
— Неужели уволил? — испугано спросила Зарядина.
Старцева отрицательно покачала головой и показала и показала лист на увольнение по собственному желанию, где в нижнем углу красиво была выведена подпись и расшифровка О.Н. Занозов.
— Нет, я сама ушла. Не могу я так больше, если бы мы просто учили детей, я бы может умерла, стоя у доски, а тут, когда отчётность важнее, — Наталия Владимировна прикусила верхнюю губу. — Я учитель, я учить, должна, а не в бумажках копаться и решать олимпиады, словно школьница.
Наталия Владимировна окинула взглядом толпу.
— Пора мне, — сказала печально Старцева и направилась к выходу.
Через пятнадцать минут, сидя в кабинете у Марии Васильевны, с горячим чаем в руках София Всеволодовна смотрела на уходящую за пределы школы Наталью Владимировну.
— Как же мы теперь без неё будем? — спрашивала Мария Васильевна, ломая пряник. — Она же нам всем как мать в школе была, самая умная и опытная... Кого же теперь на её место возьмут? Вдруг ещё кто-нибудь молодой вроде Акулина придёт.
— Ну, не все молодые такие, вон на Григория Евгеньевича посмотри. Настоящий учитель, пока такие идут работать, за детей нестрашно. По крайней мере, расположение стран точно знать будут, — отвечала София Всеволодовна.
— Я кстати от Акулина слышал, что Занозову предложили пост директора в какой-то школе. — сказал Григорий Евгеньевич.
— Ну, и пусть катиться на все четыре стороны это насекомое! — грубо по Старцевски ответила Мария Васильевна. — Хватит нас с него, замучил уже! Александра Исаевича, может тоже с собой забирать, а то только ходит по школе и вынюхивает что-то.
— Не, Акулин решил задержаться, у нас ему понравилось.
— Что же теперь и его на чай звать будем? — спросила Зарядина.
— Может и перевоспитаем его, хотя бы, чтобы Берьев успокоился, — тихо произнесла София Всеволодовна.
И вдруг она увидела тонкий луч солнца, пробившийся через тучу и устремившийся прямо к школе. Он засверкал в окнах и разнёсся по кабинету в виде множества солнечных зайчиков.
— А всё же нехороший этот год 2077, цифры, конечно, красивые, но год нехороший, — продолжала говорить Мария Васильевна. — И погода ужасная, вон грозы в апреле. И вся эта ситуация с Наталией Владимировной...
— Нет, Маша, это всё 2076 год, — сказала София Всволодовна, поймав на ладонь солнечный зайчик, — а 2077 только начинается.
И, сжав солнечного зайчика в кулаке, София Всеволодовна устремила свой взгляд далеко в небо, где тот единственный лучик смог пробить толщу облаков и открыл тем самым пусть и ненамного прекрасное и чистое небо.
Конец