Вельзевул Аззариэлевич Ясневский с непривычной для самого себя неуверенностью пожевал губами, кивнул своим мыслям, а потом уселся на кровать и запустил обе пятерни в давно уже не черные волосы. Грустная мысль о том, что врать нехорошо, в очередной раз мелькнула в голове, в очередной раз вызвала почти незаметный со стороны приступ неуверенности в себе, после чего ректор Школы Добра уверенно произнёс:
– Баста! Я решил. К чертям Стража и предсказание. Мне хватит сил.
Должно хватить. О том дне, когда давно забытая боль всколыхнулась в сердце, вспоминать не хотелось, но пришлось. Пришлось, потому что Катерина – не думать о ней, не думать, не вспоминать, не сравнивать и забыть, что такое боль! – Катерина сказала, что удивительная девочка обязательно сотрёт грань между прошлым и будущим и принесёт мир всей семье. И давно уже не юный Ясневский даже почти поверил в призрачное счастье, а затем всё рухнуло.
О чем он узнал раньше: о том, что малышка родит ему семерых внуков или о том, что ей нельзя возвращаться в Школу? Наверное, второе прежде. Девочка все еще не научилась пользоваться своим даром, а учить уже и смысла нет. Всё равно не научится. И всё же... семеро внуков… Они так основательно перевешивали на весах судьбы, что...
Проклятое стихийное предсказание! Проклятый призрачный Страж! Почему всё сразу – и обязательно на Шурку? Опыт, возраст, интуиция – всё кричало и махало красной тряпкой, привлекая внимание: молчи, только молчи!!
И при этом молчание казалось предательством. Почему?
Дети.
Они убивают нас.
Вельзевул Аззариэлевич взял с прикроватного столика «Историю разделения миров» и открыл на закладке. «Тринадцать предводителей стали тринадцатью Стражами, демонами Пограничья, тем, чего не существует, тем, что никто не может увидеть. За серыми капюшонами они не прячут своих лиц, потому что прятать нечего. За невзрачными балахонами они скрывают ничто, пустоту и тщетные надежды».
– Говорите, демоны… Ну-ну…
«В старых летописях рассказывалось, что Судья, вынося приговор, обмолвился случайно о том, что и у вечности есть грань. И тот, кто эту грань охраняет, всегда найдёт возможность украсть глоток магии для обретения свободы».
– Один глоток магии, – прошептал директор Школы Добра. – Для того, чтобы этот глоток сделать, надо же иметь голову… Хотя бы потому, что именно в ней находится рот…
Тряхнул головой, отгоняя назойливую мысль о том, что Юлкины шуточки реально заразительны, и еще раз перечитал абзац, который его сын отметил жирным восклицательным знаком на полях.
«Самое страшное наказание – это всегда иметь у себя ключ от собственной темницы и не знать, какую дверь этот ключ открывает».
– Юлка заразительно шутит, а у Шурки с недавних пор появилась странная тяга к философии.
Вельзевул Аззариэлевич отложил книгу и прошелся по спальне, заложив руки за спину. Ну, ключ… ну, глоток… Но в самом деле, не верить же в то, что человек, с которым Юла столкнулась в лесу, был одним из Стражей Пограничья... Это слишком странно, чтобы быть правдой.
Две недели назад сын пришел к нему с важным разговором. Александр уверял, что именно здесь, в маминой библиотеке, давным-давно, ещё в детстве, ему попался сборник страшных сказок о демонах Пограничья. Ректор Ясневский устало потёр ладонью место над левой бровью, которое вдруг запульсировало знакомой болью.
– Пап! – Жаль, но так Шурка называл его только в минуты очень сильного душевного волнения. – Клянусь тебе, Юлкина история один в один повторяет историю из той книжки. И про капюшон, и про странного лысого мужика и даже про поцелуй!
– И где эта книжка?
– Не знаю я! – Александр попытался пригладить волосы и почти сразу же снова их растрепал. – Не могу найти, уже все перерыл. Полмесяца из библиотеки не выползаю. Даже Вепря Юлкиного припахал, а результата – ноль.
– Но ты уверен?
– Уверен… И потом, ей было плохо… и нити – ты видел, что творится с её стихийными нитями? Видел?
Вельзевул Аззариэлевич согласно кивнул, посмотрел на сына задумчиво и, кажется, совершил серьёзную ошибку, рассказав ему о том, что же на самом деле произошло в тот день у Школьных ворот, и почему Юлке нельзя возвращаться в альма-матер.