Арнульв протестующе замычал, а Гисли с тоскою вспомнил, что не успел отдать жене приготовленный на годовщину подарок, что дочь на него обиделась, что с матерью он последний раз разговаривал дней десять назад, если не больше, и что совсем-совсем не хочется умирать именно сегодня.
С ошейником полукровка управился за тридцать две секунды. С жадностью глотнул воздух и закашлялся.
– Теперь про метку.
– Девочка связана с сыном Тёмной королевы, – пробормотал Гисли, испуганно глядя на... элементалистку? На волчицу? На них обеих?
– Мы знаем об этом. – Девушка кивнула. – Какое отношение это имеет к метке оборотня? Я как-то не слышала ранее, что ментальная связь может помешать волку отметить приглянувшуюся самку.
– Может, если речь идёт о браке, – проворчал оборотень и вздохнул устало. – Кровавая и всемогущая Койольшауки не позволяет своим сыновьям брать чужих жён. Я объяснял же Арнульву, что ментальный брак так же силён, как брак на крови или тот, при котором присутствовал храмовник, но вожак посмеялся надо мной. Сказал, что ему хватит того, что... Послушай, У-уна. – Обращаться к волчице было страшно, но ещё больше Гисли боялся того, что она потеряет контроль над телом впавшей в ярость элементалистки. – Только не злись, но если ты не успокоишь девчонку немедленно, то случится что-то плохое. Тьма в её ауре стала такой насыщенной. Если рванёт – мало не покажется.
Волчица задышала тяжело и проворковала ласковым голосом:
– Не злись, маленькая, и делай упражнение... Понимаю, что тяжело... Думаешь, мне легко? Я вон вообще хочу Арнульву все пальцы вырвать по одному. Для начала. – Гисли рвано выдохнул и с сочувствием посмотрел на вожака. – А я, зная, что об ограничении во времени, разговоры здесь разговариваю... Не злись, моя хорошая. Ты же светлая девочка, зачем тебе эта тьма?.. По наглой морде, правильно, и по глазам бесстыжим! Взяли моду врать и не договаривать!.. Маленькая, тут я с тобой спорить не стану. Ты только про упражнения не забывай.
Зелёные глаза посмотрели на Гисли подозрительно.
– Слушай, эмпат, а ты, часом, не врёшь?.. Не врёшь, сама вижу... Волка в тебе совсем мало... Ты поэтому такой трус?
Мужчина порозовел немного и стыдливо пояснил:
– Слабому проще выжить, если он умеет бояться сильных и не стыдится этого.
Волчица хмыкнула, и Гисли не понял, согласна она с его философией или нет.
– А про элементалистов много знаешь? – Возможно, ей просто не было до него никакого дела.
– Что-то знаю.
– Это хорошая новость, – обрадовалась волчица. – В старину, говорят, гонцу, приносившему хорошую новость давали награду. Я тебя тоже награжу. Вторым умрёшь.
Эмпат захлебнулся испугом, а она рассмеялась:
– Да пошутила я! Пошутила! Обойдёмся сегодня одной смертью. Дыши пока. Вон там в уголочке сядь и на листочке быстренько – тезисно! – изложи всё, что знаешь об элементалистах в принципе и вот об этом, конкретном... – Указательным пальчиком по обнажённому плечику постучала. – ...в частности. Всё понятно?
– Понятно.
– Приступай к исполнению, а мы пока с... некросом Арнульвом побеседуем. И может быть, поиграем немножко. Игра будет называться... ммм... «Оторву пальчик за враньё»... – Волчица прислушалась к своему внутреннему голосу и улыбнулась. – Девочка моя, не забывай, что ты светлая! Но твоя идея мне нравится... Поправка. Игра будет называться «Оторву пальчик за враньё и вырву зубик за неприличное слово»... Молодёжь... такие изобретательные все... Что скажешь, Арни, понравится тебе со мной играть?
– Пошла ты!..
Возможность говорить вожаку явно вернули, но Гисли этому был совсем не рад, он склонился над листком бумаги и старался не смотреть в сторону Арнульва, который возвышался над маленькой хрупкой фигуркой нерушимой скалой, ужасным богом войны Упуауту, но женщины – ни живая, ни мёртвая – его ни капли не боялись. Уна запрокинула лицо и, без страха глядя в наливающиеся кровью глаза, произнесла:
– Детское время вышло. Маленькая, поспи, пока злая волчица будет плохому дяде счета предъявлять…
***
Когда я была маленькой, у мамы не было времени читать мне сказки. И у папы не было. А бабушки в нашем доме вообще появлялись редко. Поэтому сказки мне братья рассказывали, все вместе или по одному, и, конечно же, их истории были не о принцессах, которых от злобных принцев спасают благородные разбойники.