– Где твои семнадцать лет ?
– На Большом Каретном!
Где твои семнадцать бед?
– На Большом Каретном.
А где твой черный пистолет?
– На Большом Каретном.
А где тебя сегодня нет?
– На Большом Каретном.
Дунька задумчиво посмотрела на холщовый мешок и произнесла:
– Никогда не понимала, зачем ты всюду таскаешь с собой эту сволочь, но сегодня он в тему. – И улыбнулась. – Так ты с нами? Мы для тебя даже плот с палаткой построили.
Ну не могу я отказать, когда меня так просят. Да и не хочу.
Стартовать решили не от Главного пирса Речного города, а с Камышовой затоки. Мне бы уже тогда напрячься, но нет, я восторженно пялилась на тростниковый шалаш, который украшал центр самого большого из пяти плотов. Дунька суетилась и командовала отплытие. И все почему-то стремительно и шёпотом.
– А куда мы так торопимся подпольно? – не выдержала я, когда меня попросили всю флотилию накрыть невидимым щитом.
– Так Волька от жениха удирает... а ты думала, куда мы едем? – ответила одна из русалок, и я недобрым словом помянула Дуньку. Значит, мне она говорит, что хочется любви и веселья. А на самом деле решили меня втихаря использовать: русалки неплохие маги, но всё больше атакующие, а вот купол защитный поставить или щит невидимости...
Идея настигла меня в тот момент, когда я заметила Волькиного папу, который спускался к реке с видом решительным и разгневанным. Вот же оно! Универсальный ускоритель для плотов! И сертификат у меня в кармане.
– Драпать надо, – озвучила я очевидное и пальцем в сторону приближающегося тритона показала. – Могу помочь.
Русалки радостно закивали, а я мысленно и на скорую руку пыталась составить формулу ускорения для пяти плотов, одновременно размышляя над тем, стоит ли придавать дополнительную направляющую в качестве конечной точки назначения. Но так как времени было в обрез, схватила пять нитей, сплела их в один канат, завязала тройной узел и тихонько произнесла несложную формулу скорости.
Рванули мы с места – и сразу на дикой скорости. Счастье, что все успели ухватиться, кто за что – иначе без жертв бы не обошлось. Куда нас несло и какими путями – неизвестно, но когда мы, наконец, остановились, мне показалось, что прошла вечность, часы же доказывали обратное: всего два часа.
Наша плотилия пристала в устье живописной реки. Деревья низко склонялись к воде, дотрагиваясь ветками до прибрежных волн, низкие кусты негостеприимно топорщились в нашу сторону, серое небо смотрело на нас мрачно... и повсюду лежал снег. Снег. А мы по-весеннему полуголые, взлохмаченные и напуганные слегка. А над всем этим великолепием задорно и радостно разливается из моей сумки:
– Мы поедем, мы помчимся
На оленях утром ранним
И отчаянно ворвёмся
Прямо в снежную зарю.
Ты узнаешь, что напрасно
Называют Север Крайним,
Ты увидишь, он бескрайний,
Я тебе его дарю.
Волька шокировано и растроганно посмотрела на меня и пролепетала:
– Спасибо за помощь, конечно... Но я не планировала убегать так... глобально.
– Прошу прощения! – искренне извинилась я. – Просто я торопилась, немного перепутала с силой завязки узлов. Сейчас всё исправим.
В сторону хмурящейся Дуньки успокоительно показала открытую ладонь и снова за магическими нитями потянулась. В этот раз, по логике, всё должно было получиться...
– А в Африке реки вот такой ширины,
А в Африке горы вот такой вышины,
Ах, крокодилы, бегемоты,
Ах, обезьяны, кашалоты,
Ах, и зеленый попугай! – пел предатель Звездинский, когда мы пристали у песчаного пляжа. Палящего солнца на небосводе уже не наблюдалось. Палящее солнце уже успело скрыться за горизонтом.
– Ой, опять промахнулась. Я нечаянно, извините. – Я была искренна как никогда и умирала от стыда. И от страха немножко. Поэтому, пока пельмень отвлекал внимание на себя, я схватила магические нити снова. Дунька успела только выкрикнуть яростное: