– Пожалуйста.
Перевёл взгляд с одного возмущённого королевского лица на другое, кивнул лёгкой улыбке на губах Волчка-младшего, поздоровался за руку с Волчком-старшим, чьё нетерпение выдавала лишь едва заметно подрагивающая верхняя губа, и кивнул в сторону розового яйца.
– Александр Иннокентьевич, прошу вас, вскройте для нас эту… вещицу.
Спорить и возражать по данному вопросу особы королевской крови не стали, прекрасно понимая, что Волчок – самый сильный из всех присутствующих маг. Кому, как не ему справляться с опасностью или ловушкой, которую мог скрывать в себе этот воистину странный предмет?
Мужчина стремительно шагнул к посылке, скользнул взглядом по ядовито-зелёной надписи и криво улыбнулся, в очередной раз подумав о том, что не быть Юлчонку дипломатом.
– Только маме ничего про эту дикую расцветку не говори, – прошептал за левым плечом старший сын. – Она не переживёт…
С недавних пор во всех поездках, помимо положенной охраны и почётного сопровождения, светлый король хотел видеть рядом с собой обоих Волчков.
– Для более эффективной защиты, – уверял он, но светлый маг полагал, что это понадобилось для подстраховки другого плана, вся подноготная которого стала понятна после того, как начальник службы охраны был вынужден расширить караул на одно место снайпера.
– Не высовывайся, – привычно проворчал Волчок-старший и лёгким движением кисти велел Сандро спрятаться за спиной. Молодой человек вздохнул и отступил на шаг, с трудом сдерживаясь от того, чтобы напомнить отцу о своём возрасте, росте и занимаемой должности, но уже через секунду забыл о возмущении, потому что после нескольких пассов королевского мага посылка лопнула, издав неприличный звук, и все увидели…
Сандро, в котором дипломатии, по всей вероятности, было не больше, чем в младшей сестре, громко заржал. Его отец вполне цензурно хрюкнул. Тёмная королева зашипела сквозь зубы зло, без намёка на какое-либо веселье, а светлый король ворчливо произнёс:
– Ну, это уже просто фарс какой-то.
В центре площади на лепестках из розово-зелёных ошмётков стоял айвэ Лиар. Он был зол, красен и гол, если не считать почти прозрачной шифоновой шторки цвета шампань, в которую его завернули две маленьких гадины. А точнее, одна маленькая язва и одна злобная оглобля.
– Добро пожаловать в Школу Добра, айвэ, – с невозмутимым видом поприветствовал тёмного мага ректор Ясневский и склонил голову, обозначая вежливость. – Смею узнать, как вы оказались в этом… э-э-э… в этой... – Поиграл пальцами на невидимой трубе, подбирая нужное слово. – … в этой неоднозначной ситуации?
Да что уж тут неоднозначного?
– А главное, почему в таком виде? – не смог сдержать брезгливой гримасы Илиодор Сияющий.
– Какого демона!? – прорычала Катерина Виног. – Я просто хочу убить его!
Айвэ Лиар посмотрел на свою королеву самым признательным взглядом, на какой только был способен. Потому что желание женщины идеально совпадало с его собственным, до самых мелких нюансов. Просто убейте меня кто-нибудь! Быстро и, по возможности, без лишних мучений. Хотя можно и с ними, ибо всё равно что нет ничего болезненнее и ужаснее той ситуации, в которой именитый маг оказался сейчас.
– Они сказали, что им нужна моя одежда, – проворчал он, борясь с желанием закрыть глаза и прикрыться руками.
– Они? Зачем им понадобилась ваша одежда? – Сандро подозрительно сощурился и, покосившись на чересчур спокойного родителя, поинтересовался:
– А кто вас раздевал-то? – И голосом, который совершенно предательски дал петуха:
– Юлка?
Замолчал, поняв неуместность своего поведения. В присутствии двух королей лезть со своими глупыми вопросами к… к государственному преступнику?
Ректор Ясневский, коснувшись правой ладонью плеча молодого человека, шагнул вперёд, ненавязчиво отодвинув даже визуально чернеющую тёмную королеву в сторону, и произнёс:
– Полагаю, никто не будет возражать, если мы переместимся в другое, более уединённое место. – Красноречивый взгляд на окна студенческого общежития. – Чтобы айвэ не смущал своим… видом моих школьниц.
Тёмный маг прикрыл глаза и промычал что-то сквозь плотно сжатые зубы. Сандро не был уверен в точности перевода, но ему показалось, что это было что-то о том, что надо было соглашаться на множественную смерть.