– Предупреждаю, одежду я с него сниму вместе с головой.
Упрямая, как мул.
Я вздохнула и закатила глаза. Тогда. И сейчас тоже.
– Ну, пусть, – в конце концов проворчала я, приняв решение, – к демонам! Где одно желание, там и два. Раз так, то пусть он нам его и покрасит.
Ингрид криво усмехнулась, а я запретила себе все мысли о том, что подумает Динь-Дон, когда узнает о двух моих последних желаниях. Хотя, если он не слишком мелочный, а он именно такой, вроде как, он же не станет придираться к словам, потому что, по сути, желание-то одно: покрасить краской гигантское яйцо и переслать его на площадь в Школу Добра.
Три желания джинна – вещь удивительная, целиком природная, не подвластная никаким законам и не имеющая объяснений. Джинн исполнит полностью немыслимое, невозможное, самое насущное ваше желание, но всегда в своеобразном стиле.
Когда я пожелала выбраться из тюрьмы в замке айвэ Лиара, Динь прислал мне жуткого змеевидного дракона. Остаётся только надеяться, что во время транспортировки в Школу, гнилой маг не пострадает. Впрочем, если и пострадает, мы с Ингрид не очень расстроимся. Ингрид – точно нет.
– Иди уже к нему, – рыкнула на меня волчица. – Чего ждать?
Действительно.
Я набрала полную грудь воздуха и всунула голову в пузырь. Айвэ Лиар привычно опалил меня ненавидящим взглядом:
– Если это снова сырая рыба, то…
– Не рыба.
– Интересно. Разнообразие в меню? Не могу поверить своему счастью…
– Это не то… Я хотела… Э-э-э… Мне нужна ваша одежда… – наконец смогла выдавить из себя я, силой воли пытаясь не пустить покраснение кожи дальше шеи и ушей. У тёмного мага брови взлетели вверх, а правое веко задрожало в нервном тике. Он почесал глаз глаз тыльной стороной руки и недоверчиво произнёс:
– Затрудняюсь подобрать слова, чтобы выразить всю степень моего смятения. Понимаю, что ты не обязана отвечать. Однако прости за любопытство: а зачем?
– За надом… – Я нахмурилась, а айвэ, не отрывая глаз от моего лица, демонстративно медленно опустил руки к пуговице на поясе брюк.
– Ну, если за надом… – Он криво ухмыльнулся. – То конечно, я не в праве отказать прекрасной даме.
И бинго! Я всё-таки покраснела.
– Это такое тонкое издевательство? – процедил айвэ, когда я вручила ему украденную вместе с платьем для волчицы розоватую шаль. Но все стратегически важные места платочком прикрыл.
– Не будьте привередой. Это самый модный цвет в новом сезоне, – тоном прилежной ученицы поведала я. – К тому же вам очень к лицу. М-м-м-м… Так интересно ткань заиграла в сочетании с волосатыми ногами…
Ну и удрала от греха подальше, схватив снятую мужскую одежду, пока маг меня моей шалью не попытался задушить.
Ингрид встретила мою смущённую физиономию хищным оскалом, я же швырнула ком несвежего белья ей под ноги и, подняв вверх правую руку, призвала к молчанию и произнесла:
– Если ты ещё раз предложишь его убить, я... я тебя покусаю, клянусь!
Волчица весело рассмеялась, показав мне очаровательную ямочку на левой щеке. До чего же грустно, что она так редко улыбается. И это я жаловалась на то, что мне в восемнадцать лет детство убили...
– Не смейся. – Я не смогла сдержать ответной улыбки. – Переодевайся давай. А я пока долги взимать буду.
Я вытащила из кармана пуговицу. Не ту, которая ко мне из сна выкатилась, другую. Ту, что я, к своему стыду, с памятной ночи празднования Разделения миров повсюду с собой таскаю. Задумчиво обвела пальцем изображённый на ней перечёркнутый посередине ромб, размахнулась широко, запуская снаряд в небо и тихонько прошептала:
– Динь...
Больше ничего и не надо было делать. Увидев моего золотого посланника, друг всё поймёт. И без слов и уточнений сделает все, как надо... Ну, то есть, так, как надо ему, как ему его природная магия позволит. Природная магия джиннов. Загадка...
Загадка, на решение которой у синекожего ушло минут двадцать. А потом ко мне сначала вернулась моя пуговица, и почти сразу на пузырь с неба со страшным грохотом пролился дождь из розовой краски. Я даже почти обрадовалась, что в этот раз Динь, кажется, сделает все без сюрпризов, но тут в воздухе появилась большая кисточка и начала выводить ядовито-зеленую надпись по свеже покрашенному яйцу. Ингрид пискнула что-то маловразумительное и зажала рот руками, а я зашипела от злости на Диня, на айвэ, на волчицу, на жизнь... Ну, и на себя больше всего, конечно. Потому что надпись гласила: «В подарок дорогой маме от ЕДИНСТВЕННОЙ невестки. Открыть в присутствии его величества Илиодора Сияющего Третьего».