– Динь, зараза! – бессмысленно и громко выкрикнула я в наливающееся ночью небо. – Я этого не загадывала!
Ингрид хохотнула и напомнила мне мои же слова:
– Ты говорила, что как раз желание джинн чувствует точно, что только манера исполнения временами подводит... Хотя полетали тогда здорово... хоть меня и подташнивает до сих пор от страха.
Ну, что тут скажешь? Говорила, рассказывала с умным видом, можно сказать, лекцию читала младшему товарищу о джиннах с феями в принципе и о природе их магии в частности, а теперь иллюстрацией к уроку сама стала.
Осталось только зубами скрипнуть и прошипеть:
– Ай, дракон с ним! Пусть будет как есть... Странно только, что оно не исчезает.
– Подходящего времени ждёт, – предположила волчица. – Что ж, подождём. Спешить нам некуда.
Она запахнула на себе плащ айвэ, который ей был широк в плечах, но по росту подходил идеально, и добавила:
– Особенно мне... Как подумаю о свидании с демонами Пограничья – мороз по коже.
Демоны Пограничья.
В библиотеке Речного города, во время подготовки к экзамену у капитана да Ханкара, я нашла книгу, в которой автор не только рассказывал о том, кто они такие и откуда произошли, но даже показывал их особенно внимательному читателю. Нужно было только произнести нужные слова и потянуть за зеленоватую магическую нить, которая струилась прямо из переплёта книги, и над развалом страниц в голубом сиянии звёзд появлялся рисунок.
На круглом безносом лице чернели провалы пустых глазниц и непрерывно трепетали узкие вертикальные ноздри, втягивая воздух для фильтрации. Говорят, что в демонов превратились души тринадцати предводителей. В истинную ночь Разделения миров они вознесли проклятия к небу, протестуя и взывая к свету. И свет услышал их, обелив их тела и души. И тьма услышала их, лишив их смерти и сна. С тех пор, говорят, в лесах Пограничья всегда либо ночь, либо сумерки. И ещё очень холодно. И страшно. Потому что тринадцать безликих демонов давно забыли, что такое жизнь, неся свою страшную службу. Они не зло, не добро, не жизнь, не смерть, не свет и не тьма – они суть старого мира, равнодушные судьи. Стражи границы между Светлым и Тёмным мирами.
– Ини... – Я не рассказывала подруге о том, что вычитала в той книге, лишь успела намекнуть, что каждый нарушитель границы – в теории, не на практике, потому что на практике границы не закрывались уже несколько сотен лет – так вот, каждый нарушитель понесёт суровое наказание. И никто не знает, какое именно, потому что ни один из тех, кто вступил в пограничный лес с тёмными намерениями, оттуда не вернулся.
– Либо так, либо сразу в воду, – упёрлась Ингрид.
И уже не слушала меня, по-детски зажимая уши руками.
– Не буду ждать! – рычала она. – Не буду надеяться на чью-то помощь. Не доверю свою тайну ни одному мужчине... Я хочу умереть... для веров. И если ты заставишь меня... если ты настоишь на своём... Юла, я умру для себя...
Так что нет, я не стала рассказывать юной волчице о легенде из книги с пожелтевшими страницами.
– Ты больше не одна, – напомнила я, прикоснувшись к тяжёлой ткани плаща айвэ. – Мы все проблемы решим вместе.
А потом мы просто сидели на земле. Ингрид поджала ноги под себя, а я в свои колени упёрлась подбородком. Сидели, не сводя глаз с назойливо розовеющего яйца, и ждали, пока оно исчезнет.
А когда небо на востоке налилось кровью, пузырь вдруг задрожал мелко-мелко, и Ингрид прошептала:
– Пора, кажется...
– Да, – согласилась я и резко вскочила на ноги.
Нет смысла и дальше откладывать неизбежное.
Мы даже не стали ждать, пока посылка полностью растворится в утреннем воздухе, а повернулись в сторону чернеющего леса и, не говоря ни слова, выдвинулись на неизбежную встречу с демонами Пограничья.