– С-собственности? – проблеял распорядитель, явно с трудом удерживаясь от желания упасть на колени и молить о пощаде.
– Именно. Я не расслышала. Ещё раз, кому принадлежит шона Сонья Ингеборга Унольв?
Сонья вздрогнула всем телом, и я поспешила схватить её за локоть, успокаивая, напоминая – ты не одна. Больше – нет.
– Клану Лунных Волков, – вожак клана шагнул из тени колонны и почтительно наклонил голову.
Второй рукой я ухватилась за локоть Алекса, потому что после стычки у Школьных ворот, во время которой меня похитил покойный ныне айвэ Лиар, моего мужа преследовало навязчивое желание намылить Гринольву шею. А лучше, эту шею сломать.
– Действительно? – Катерина мельком посмотрела на своего сына и поджала губы. – А нам казалось, что её прислали тёмной короне на откуп...
Королева постучала наманикюренными ноготками по мраморному поручню, наклонила головку к левому плечику и спросила, приподняв брови в наигранном удивлении:
– Мы ошиблись?
Гринольв, сглатывая, дёрнул кадыком и, словно в поисках ответа, обежал глазами зал. Уж если даже я знала, как Катерина не любит слово «нет», то что говорить о её подданных, которые имели с ней дело каждый день.
– Вы правы, моя королева, – дипломатично ответил волк.
– Так в чем же дело?
– Я подумал, что...
Знаю я, что он подумал: что на откуп-то Сонью отсылали айвэ Лиару, поэтому можно затребовать назад столь ценные гены.
Гринольв глянул на меня с ненавистью, а на волчицу со скрытым обещанием, мол, всё равно не отвертишься.
Королева зевнула и пробормотала:
– Уволь, нам ни капли не интересно, о чём ты там думал. Шона Унольв, – неожиданно Их тёмное величество обратилось к моей подруге напрямую. – Ты признаёшь, что вожак отправил тебя в дар трону?
Волчица кивнула.
– В таком случае, Вожак может быть свободен. Далее мы разберёмся без него.
Гринольв бледной тенью отступил к стене, но королева решила, что этого, видимо, недостаточно.
– Нет, мы слышали о том, что в волчьей общине всё меньше времени уделяют образованию, но чтобы настолько... – она стукнула открытой ладонью по подлокотнику и перешла на повышенный тон, заставивший побледнеть две трети зала – именно те две трети, которые до этого пребывали в панике и трансе:
– В данном контексте слово «свободен» означает «пошёл вон»!!
Волк мотнул головой так, словно королева не просто накричала на него, а по меньшей мере зарядила ему неслабую оплеуху, распрямил плечи, бросил последний взгляд на ускользнувшую от него шону Унольв, и покинул Большой Колонный зал. А когда эхо его шагов растворилось в коридорах тёмного дворца, Катерина Виног проговорила пугающе ласковым голосом:
– А теперь я хочу услышать о событиях того дня от тебя, малышка.
И пальчиком поманила к себе волчицу.
Моя подруга смело встретила королевский взгляд.
***
Возвращаться снова и снова к произошедшему – так ли видела Ингрид свою новую, подаренную жизнь? Двойное «нет»! Не так и не Ингрид. Ингрид умерла. Попала под проклятие, предназначенное не ей. А даже если и ей, то какая теперь разница?
Ингрид умерла, а Сонья не хотела жить прошлым. Или лучше Ингеборга? Пожалуй, с именем нужно будет разобраться позже, пока же главное не сбиться и поверить в то, что говоришь, потому что эмпатам не нужны розовые очки, чтобы увидеть лживый цвет ауры, а эмпатов среди тёмных было действительно много. Ни слова вранья. Только правда. О том, что видела Ингрид никто не узнает, о том, что почувствовала Сонья – всегда пожалуйста.
– Ваше имя Сонья Ингеборга Унольв, шона? – распорядитель зачитывал вопросы по бумажке. Волчице не надо было смотреть на него, чтобы знать об этом. Вряд ли девятнадцатое заседание чем-то будет отличаться от предыдущих.
– Да, господин.
– До недавнего времени вы были в собственности рода Лунных Волков?
– Д-да... – Хорошо бы избежать вопросов о прошлом, потому что Сонья из своего прошлого не помнила ровным счётом ничего.