– Суки, ну не могли вы меня крестьянином сделать? – внезапно обозлился ведьмак, со всей силы долбанув ладонью по стене. – Жил бы себе, поле пахал...
Руку прострелила тупая боль. Индрих зашипел и сделав два шага, споткнулся о труп ребёнка. Ища опоры он неловко взмахнул руками на манер крыльев, за что-то ухватился...
Послышался громкий треск и грохот. Упав на пол, ведьмак с удивлением обнаружил, что сжимает в руке часть гобелена. На ней была изображена одна из девушек, вернее, её голова. Все так же насмешливая улыбка и взгляд куда-то вниз.
– Твою-то мать... – он вскочил и отшвырнул ткань в сторону. Злость на ведьм закипела внутри, подобно котлу.
Взмахнув мечом нанёс два удара крест на крест по ковру. Ткань с тихим шуршанием расползлась в стороны. Сразу за ней обнаружилась вытянутая выемка. Внутри, на небольшом алтаре лежала грубо сшитая кукла. Она была мокрой, покрыта плесенью и у неё отсутствовала правая рука, аккурат по место, где должен находиться локоть. Этот кусочек лежал чуть в стороне. Почерневший и скомканный, никак не напоминающий то, что ещё недавно было целым. Словно тряпица гнила, и делала это очень быстро.
Быстрый взгляд на отсеченную руку лишь подтвердил догадки Индриха. Она тоже начала протухать. Кости уже обнажились из-под слоя кожи и мышц, явив взгляду свою белизну.
«Помните, что уничтожение проклятой реликвии не гарантирует отмену обряда и полное очищение жертвы и может вызвать катастрофические последствия» – ведьмак вспомнил текст из книги и огорченно поджал губы. Ему очень хотелось разделаться с монстром здесь и сейчас. Перерубить чёртову куклу на две части.
Вздохнув, он оглядел куклу и протянув руку, крепко сжал её в кулаке. В голове раздался душераздирающий рёв. В лицо словно горячим ветром дохнуло, а разум захлестнула дикая, первобытная ярость.
– Значит, ты всё же связан с этой куклой. – криво ухмыляюсь, прошептал Индро. – А если сделать вот так?
Второй рукой он выкрутил одну из пяти целых рук. Рёв в голове повторился, хоть и был куда слабее, зато злости прибавилось раза в два. Монстр понял, что враг нашёл его слабое место. Индрих ощущал его мысли и чувства так же чётко, как свои. Они беспорядочно роились с многочисленными образами из прошлого, практически затуманенными звериным рассудком.
– Слышишь меня, тварь? – зло процедил ведьмак в лицо кукле. В ответ донеслось лишь молчание. Тогда он выкрутил вторую конечность, да так, что та едва не оторвалась от тела. Наг снова зарычал, источая эманации злобы, страха и ненависти.
«Д-д-ааа» – донеслось в ответ. Ведьмак ухмыльнулся и отпустил куклу.
– Ты убил всех этих людей?
«Даааа. Рана сссильный. Ссслуги еда. Ссслуги ссстрах сссобирать, мне отдавать, а потом умирать...» – на этот раз делать нагу больно не потребовалось, он понял, что на вопросы лучше отвечать сразу. Его голос, с сильным, шипящим тембром, рваными фразами звучал в голове. Должно быть, общение давалось монстру нелегко.
– Как ты таким стал? – ведьмак задал следующий вопрос.
«Не помнить. Хозяйки пришшшли, взяли, ушшшли. Потом людь приводили. Я их есссть. Питатьсся страх. Сссильнее ссстать.»
«Выходит, питается он страхом. Эти люди этот страх собирали, а потом умерли, едва я его ранил. Должно быть, рана действительно серьёзная, раз ему пришлось убить их всех, чтобы выкачать нужную энергию.» – подумал Индро, предварительно огралившись от мыслей и чувств болотного нага. Они очень мешали размышлять и принимать решения, отвлекая. – «Думаю, стоит забрать куклу с собой и показать кому-то более сведущему в этом вопросе. Не хватало ещё, чтобы эта тварь вырвалась из под контроля и всех поубивала, если у меня что-то выйдет не так.»
– Что тебе приказали ведьмы? – он вновь вернулся к расспросам.
«Охранять.» – коротко ответил наг.
– Отлично. Я уйду отсюда и заберу куклу с собой. Ты останешься здесь и будешь охранять, пока я не вернусь. Ты понял?
«Да, хозяин.» – кажется, монстр уже смирился со своей судьбой. Злость ещё прощупывалась в его эмоциях, но уже куда более слабая. Скорее всего, нагу она служила фоновым чувством. Ненависть ко всему живому.
– Вот и ладушки. – Индрих осторожно засунул куклу в карман и развернувшись, окинув взглядом комнату. Многочисленные тела уже начали гнить, источая приторно сладкий запах разложения, от которого живот крутило в спазмах. Чёрный прах, густо их покрывающий, размяк, превратившись в вязкую, тестообразную массу.
– И все тела отсюда вынеси и похорони. – добавил он, коснувшись куклы пальцем.