Я больше не буду мешать тебе жить. Отпускаю тебя.
Прости за все.
После этого я добавила номер Жени в черный список.
Я плакала каждый день и очень плохо спала. Меня ломало без Жени, но я сама понимала, что мне нужно просто перетерпеть.
Я поняла, кто для меня Женя. Он ― мой тонкий лед. И когда этот лед дал трещину, я нашла в себе силу воли отступить.
Весь оставшийся девятый класс все только и говорили о Жене. В десятом о нем почти никто не вспоминал, кроме меня. Окончательно моя ломка прошла только в марте в десятом классе, когда нас всех посадили на карантин, и все с волнением стали обсуждать пандемию.
И вот в сентябре этого года, в мои семнадцать лет, он снова вошел в мою жизнь и вместе с собой по цепочке привел новую вереницу проблем.
Глава 10
Саша
Мы выходили из кабинета физики со второго урока (была лабораторная, где нужно оборудование, поэтому урок состоялся в кабинете физики, а не в закрепленном за нами). Мимо проходил Игорь, и все наши его освистали. Кто-то даже кинул в него мелом. Не понимаю, почему, ведь это Марк настоял на том, чтобы сдать Таню учителям. Видя это, я нахмурилась. Игорь сделал вид, что не замечает нападков.
Сегодня у нас было пять уроков, затем у меня намечалось дополнительное занятие по русскому с Валерией, посвященное подготовке к ЕГЭ. Я еще до конца не понимала, куда хочу поступать, разрывалась между журналистикой и экономикой. В первом случае я не дотягивала по русскому, но сама по себе журналистика казалась мне ужасно интересной. Во втором случае экономика виделась мне не такой увлекательной, зато мне прекрасно удавалась математика ― а это предмет-флагман в этой сфере, ― а русский при поступлении сдавать не нужно. В общем, везде были и плюсы, и минусы.
Мы со Светой шли в конце учебного дня спускались по лестнице. Света собиралась домой, а я ― в автомат за шоколадкой.
Когда я зевнула в очередной раз, Света шутливо сунула мне в рот палец, а я подыграла: сделал вид, что собираюсь его куснуть, и Света со смехом быстро убрала палец.
— Кофе хочется, аж жуть. Сладкого, с молоком, — сказала я.
— В чем проблема? Купи в автомате.
— Да ладно, до дома дотерплю. Там уж пообедаю нормально и кофеек сварю.
Мы попрощались, Света свернула в раздевалку, а я пошла к автомату, где столкнулась с Женей.
Он держал в руках два стаканчика с кофе и, увидев меня, улыбнулся и пошел навстречу.
— Держи, это тебе, — он протянул мне стакан.
— Мне? Но я не хочу.
— Да бери, бери, я слышал, что ты о кофе мечтаешь, решил порадовать.
Я нахмурилась.
— Ты следил за мной? Подслушиваешь?
Он картинно вздохнул.
— У тебя мания величия. Ты зевала на два лестничных пролета. На улице классная погода, твое занятие с Валерией еще через полчаса, может, посидим в парке? Наконец-то расскажешь, как твои дела. Ведь сегодня тебе не нужно ни на почту, ни в ателье, ни за сапогами? — перечислил Женя мои последние отговорки и хитро посмотрел на меня: не верил ни одной.
На улице погода и правда была чудесная: середина сентября радовала нас солнцем и температурой под 20 градусов.
— Не нужно, — нехотя призналась я.
— Отлично! Наконец-то! Давай посидим, а? Мне так охота с тобой пообщаться.
Я растерялась. Меня прижали к стене. Женя из тех, кто все сваливает в одну кучу. Он просто не понимает, что посидеть с кофе на лавочке вдвоем значит не больше, чем посидеть с кофе на лавочке вдвоем. Для него это уже отношения, ответственность, обещания, которых не было. Он не понимал, где кончается вежливость и начинается дружба. И где кончается дружба, и начинается нечто большее.
Нет. Нужно, наконец-то, научиться произносить это слово.
— Нет, Жень. Я не хочу.
— Не хочешь кофе? Может, лимонад? Или не хочешь на улицу? Можем пойти в кофейню.
— Я ничего не хочу. С тобой. Ни кофе пить, ничего. Я не хочу твоей дружбы.
— Но я даже еще ничего не сделал, — с обидой и болью в голосе сказал он. — Почему ты так со мной?
— Потому что с тобой опасно дружить, Жень, ― вздохнула я. ― Ты не умеешь дружить просто. Для тебя дружба это обязательства, я больше так не хочу. Дружба с тобой как договор внизу мелким шрифтом. От нее всегда можно ждать какой-то подставы.