— Родион Иванович…
Разговор прервала телефонная трель.
— Извините, Вадим Николаевич, я жду очень важного звонка. Да… Привет, Абдужаллол. Записываю… Решил встречу организовать сегодня? Ну да… Завтра день рождения… Разумно. Как я его узнаю? Он меня знает? Откуда? Да, мир тесен… Хорошо, жду… Извините еще раз, Вадим Николаевич, я вас перебил.
— Родион Иванович, я вам даю полные гарантии. Да и письменно я их подтвердил. Можно мне получить копии каких-нибудь документов об отправке противогазов?
— У Михаила Абрамовича. Есть какая-то телеграмма по железной дороге, сертификаты, факсовые копии квитанций о приеме груза и накладных с реквизитами вагонов. Что-то еще…
— Я вижу, вы очень заняты. С вашего позволения пойду к Михаилу Абрамовичу. Я могу ему сказать, что вы разрешили сделать копии?
— Конечно, конечно… Если будут вопросы — заходите.
«Все, как всегда, спрессовывается в один день, — посмотрев на закрывающуюся за Ключевским дверь кабинета, подумал Родик. — Абдужаллол с учетом моего дня рождения переиграл встречу на сегодня. Это в общем-то хорошо. Хотя, как он сказал, не по правилам. Не очень, правда, ясно, когда появятся бандиты. Будем надеяться, что все срастется. Однако как удивительно тесен мир! Человек, которого пришлет Абдужаллол, хорошо знал мою маму и знает меня. Кто же это?.. Скоро, вероятно, пойму. Это не повод расслабляться. Наоборот, необходимо продумать, как себя вести. Абдужаллол советует никуда не лезть, больше молчать и поддакивать. Брать ли на разговор Мишу? Наверное, да. Нужно срочно поставить его в курс дела, а то обидится и будет прав».
В кабинете Михаила Абрамовича в углу между стеной и столом примостился на краешке стула Вадим Николаевич.
— Где Михаил Абрамович? — спросил Родик.
— Он пошел снимать копии, — ответил Ключевский. — Должен вот-вот быть.
Михаила Абрамовича Родик нашел в комнате переговоров, где «лейтенант» и «майор» помогали ему копировать толстую стопку листов.
— Миша, ты мне очень нужен. Ребята сами все доксерят. Заодно, может быть, узнают, что говорят звезды насчет оплаты противогазов.
— Что-то случилось, Родик?
Он схематично рассказал о сложившейся ситуации.
— Правильно ли я понял — сегодня с бандитами встретится большой бандит и либо узнает их статус, либо договорится, чтобы они больше не появлялись? А дальше мы попадаем под него?
— В целом так. Я два дня анализировал наше положение и пришел к выводу, что это самый лучший вариант.
— Я что, должен одобрить твое решение?
— Ну, это твое дело. Ответственность все равно на мне. А участвовать в сегодняшней встрече ты обязан. Мы с тобой в субботу об этом говорили.
— А ты вчера мне это сказать не мог?
— Не мог. Я думал, что встреча будет завтра. Так получилось, но, поверь, другой выход — только закрыть все предприятия и вернуться на госслужбу.
— Все понял. Воспринимаю это как приказ, ты директор. Буду на месте, зови, когда понадоблюсь. Надеюсь, что твое решение действительно правильное… Да, Родик, если будет время, заходи ко мне, я тебе про таможню расскажу.
— Это важно, давай сейчас. Все равно бандитов еще нет. Что предлагают?
— Не буду вдаваться в подробности… В общем, тысячу долларов за один комплект документов.
— И как часто это будет?
— Не знают. По мере необходимости. Завышение инвойсов не проходит. Это они делают здесь, а вот досмотровые, как я тебе и докладывал, будут отдавать нам. Мое мнение: пробовать все равно надо.
— Давай. Запускай, я вечером с Сашей свяжусь или… Лучше сам ему позвони.
— Понял. Да, еще. Подумай, не нужен ли нам расчетный счет в Польше? Можно открыть.
— Не знаю… Хотя я тебе все никак не расскажу о моей идее. Там, возможно, понадобится. Вообще, Польша… Очень интересно. Это через кого? Гриша тут не завязан?
— Ты же знаешь мои связи. Если надо, я устрою встречу с генеральным директором крупнейшего экскаваторного завода. Это мой друг еще с социализма. С Гришей они знакомы, но не думаю, что это существенно. Кстати, Янек очень часто бывает в Москве, свободно говорит по-русски…
— Интересно… Может получиться. Мы должны подробно все обсудить. Только не сегодня, напомни мне к концу недели. Пойду ждать…
Ждать пришлось недолго. Вскоре к Родику заглянул охранник.
— Родион Иванович, к вам посетитель.
— Проводите, пожалуйста.
В кабинет зашел высокий худощавый мужчина. Родик сразу его узнал, хотя за последние почти двадцать лет виделись они мельком на похоронах матери. Это был один из самых трудных учеников ее первого выпуска. С последней встречи изменилась лишь прическа. Исчезла челка, а вместо нее голову украшал аккуратный ежик коротко стриженных седых волос. Знакомый шрам над бровью, которым в молодости очень гордился этот человек, стал менее заметен на фоне появившихся глубоких морщин. Когда Родик был совсем маленький, этот ученик часто и подолгу жил у них дома. Как-то мать взяла Родика с собой в поездку с учениками в Ленинград. Родик там очень сильно заболел, и мама, не имеющая времени ухаживать за ним, полностью перепоручила его двоюродной бабушке, живущей тогда в Ленинграде, и почему-то этому ученику. За время болезни они сблизились. После окончания школы, уже будучи взрослым мужчиной, этот человек, которого все, включая Родика, звали Муром, продолжал часто навещать маму, а потом вдруг исчез. Родик к этому моменту учился то ли в шестом, то ли в седьмом классе, и исчезновение Мура прошло как-то мимо его сознания на фоне общения с массой других маминых учеников, более близких ему по возрасту.