— Этот бзик с оплатой у него давно. Я его так и зову — мистер «платеж пошел». Думаю, ты наблюдаешь защитную реакцию. В его положении это почти естественно. На нем висит ответственность за тридцать миллионов долларов в виде гарантийных писем, договоров и прочего. Неоплаченного товара лежит на три миллиона. Причем не просто лежит. С каждым днем долг за хранение растет и в ближайшей перспективе может превысить его стоимость. Болгары, о которых он ничего толком не знает, — наша подстраховка. Мы рискуем потерей лица, а он всем. Если сорвется, за все ответит. Мы покупателя только нашли, что входит в круг наших обязательств перед заводом, но больше ничего не обещали. С нас взятки гладки. Кстати, это справедливо. Ведь в основном страдаем мы. И работаем — мы. Мелкие деньги, что он потратил на железной дороге, — не в счет. О болгарах не говори ему. Проку от его оханий не будет, а силы ему, судя по всему, понадобятся. Лида мне рассказывала, что на заводе тоже появились защитнички. Они уже вовсю нашей ситуацией интересуются, но в Москву пока ехать боятся. Да и надежда у них еще не угасла. Лида, пользуясь своими полномочиями зама по экономике, всех успокаивает, объясняя ситуацию финансовыми особенностями. Ей вроде пока верят… В общем, многое держится на моих с ней личных отношениях. Хотя отношения эти зашли слишком далеко. Я собираюсь ей об этом сказать. Женщина она самостоятельная — переживет, но позиции наши на заводе наверняка пошатнутся. Хотя… Вдруг мы останемся друзьями. Кстати… Поинтересуйся на всякий случай: не происходили ли в мире какие-нибудь серьезные инциденты. Ты прав, они бывают часто, но не каждый же месяц. Подскочи завтра в библиотеку и полистай газеты за последний месяц. В августе всегда что-то случается, но вдруг нам повезет, и в мире спокойствие.
— Сделаю, это не сложно, — вращая диск телефона, отозвался Михаил Абрамович. — Девушка, передайте Алексею, чтобы он срочно перезвонил Родиону Ивановичу. Что? Можете подозвать? Отлично. Сейчас Родион Иванович тоже трубку возьмет, минутку… Родик, говори.
— Алексей, день добрый! Хотя и не совсем добрый. Надо срочно встретиться. У нас проблема… Вечером? Во сколько?.. В восемь?.. Не очень удобно. У меня, возможно, вечер будет занят. Хотя… Ладно, давайте в восемь…
Родик так увлекся, что забыл про Оксу и все связанные с ней проблемы. Окинув взглядом офис, он вспомнил, что она пошла в парикмахерскую. «Придумала тоже. Надо ее оттуда вытащить, время не ждет». Он спросил:
— Миша, где здесь парикмахерская?
— Через дом. Как идти к улице Правды, почти напротив циркового училища.
— Я схожу за Оксой. Не прощаюсь…
Она сидела в ожидании своей очереди.
— Извини, срочные дела. Что будем решать? — подойдя к ней, спросил Родик.
— Родик, ты же все решил. Я готова.
— Наверное… Сегодня положат. Завтра…
— Все сделают сегодня, это недолго. Подождешь часик-другой, а потом отвезешь меня в гостиницу.
— Думаю, ты ошибаешься, придется остаться. Я просил сделать общий наркоз.
— Напрасно. Я не хочу. Почистят и все.
— Ты что, знаешь, как это происходит?
— Конечно. Я уже делала аборты.
— Что, не один?
— Не один. Это важно?
— Не знаю. Может, и важно… Плохо, что я не знал об этом. Ты мне ничего не говорила.
— Вообще-то об этом не говорят…
— Да-а-а. Я так не считаю. Потом об этом поговорим. На минуту заскочим в офис и поедем. Решили, так давай действовать быстро.
— Пойдем. Стрижка подождет. Только не надо Михаила Абрамовича посвящать…
— Я и не собирался. Что я, идиот?
— Сказала на всякий случай. Ты любишь со всеми нужное и ненужное обсуждать.
— Не неси чушь. Это видимость. Я очень тщательно дозирую информацию. Ты со мной поднимешься?
— Нет. Передай Михаилу Абрамовичу привет. Я тебя здесь подожду.
Войдя в офис, Родик сказал:
— Миша, у нас с Оксой одно срочное дело. Ответ болгарам придется все же писать тебе. Постарайся изложить как можно более жестко, величину штрафа озвучь обязательно. Алексей придет в восемь. Если вдруг опоздаю — введи его в курс дела, и дождитесь меня…
— Ты хорошо подумала? — спросил Родик Оксу, заводя машину. — Мне как-то не по себе.
— Все будет нормально. Это пара неприятных часов.
— Не упрощай.
— Давай проедем через гостиницу. Мне надо кое-что взять с собой.
— Как скажешь. Ты же у нас, оказывается, опытная абортистка. Для меня это впервые.
— Что, твоя жена никогда не делала аборт?
— Никогда.
— Может, тебя не ставили в курс дела?
— Исключено. Я обязательно знал бы.