— А если он все же побежит к ментам? Я как-то теперь не уверен…
Родик посмотрел на Алексея и понял, что тот боится и из-за этого старается показать себя крутым. «Надо брать инициативу в свои руки. Со страха он черт-те что может натворить. Да, похоже, что поставить себя пытается в уголовном мире. Убьют сейчас болгарина и начнут трезвонить о своей крутизне. А в их среде стукач на стукаче. Дойдет до милиции… Нам еще в разработку попасть не хватало. Иностранец опять же. Пора выправлять ситуацию», — подумал Родик и ответил:
— Отвечу сам, не впутывая вас. Пусть доказывает, что я здесь был. Светить вас — вредить себе. Не волнуйтесь.
— Это вы сейчас говорите. В ментовке все быстро колются. А вы еще не опытный. Валить его надо.
— Заладили: валить, валить… Это серьезно. А опыте ментовкой… Был у меня юношеский опыт. У Мура при случае спросите. Я ведь в Марьиной Роще вырос, в девятом классе в вытрезвитель попал. В отличие от многих своих дворовых друзей, на учете на Петровке состоял. В вашей терминологии — не скурвился. Да и потом много чего случалось… А по партийной работе я председателем общественности района был. Командовал добровольной народной дружиной и участковыми милиционерами. Насмотрелся. За себя постоять смогу, да и знакомых найду. Вы только больше его не бейте и побыстрее на место верните. Доказать, что его похищали, почти невозможно, а лицо он мог где угодно разбить. Сейчас его реакция даже интересна. Если сможете, то последите за ним. Да и вам спокойнее. Если вдруг в милицию пойдет или их к себе пригласит, то хотя бы в курсе дела будем. А валить — это только разговор. Даже отъявленные уголовники на мокрое дело редко подписываются. Профессионалы же вообще этим руки не марают. Фильмов вы насмотрелись или передо мной…. В общем, если вы полагаете, что такие разговоры производят на меня впечатление, то ошибаетесь. Я не тот лох, на которого нацелено ваше, как его теперь величают, движение. Давайте друг друга уважать.
— Вам не коммерцией заниматься нужно…
— Я все больше убеждаюсь, что коммерция в нашей стране должна носить силовой характер, — перебил Родик. — За последнее время меня столько раз, в вашей терминологии, разводили, что в пору автомат в руки брать. Работа наша только начинается. Однако мои слова вы должны понять верно. Я не буду переступать черту Уголовного кодекса, хотя черта эта достаточно условна, и сегодняшняя ситуация тому пример. Срочно везите его домой, а то можно перейти эту черту… Меня тоже отсюда увезите побыстрее. Постарайтесь сделать так, чтобы место это он не запомнил.
— Как-нибудь сообразим, не впервой. Я был о вас другого мнения. Полагаю, что сработаемся.
— С учетом сказанного. Еще раз прошу: старайтесь говорить без сленга. Коль уж нам приходится вместе работать, то и вы, вероятно, будете двигаться в сторону коммерции. Где-то придется совместные действия производить, с солидными людьми встречаться. Нужно различать сферы общения. Не всюду хотят видеть крутизну. Думаю, есть некая золотая середина — назовем ее «силовой бизнес». Там уголовникам места не будет, а вы и не уголовники. Пока не уголовники. Надо удержаться на грани. Иначе… Ладно, сейчас не до философии. Пора поспешать. Не рассматривайте мои слова как назидание, это товарищеские советы. Ваше дело — слушать их или нет. Я высказываю свое мнение. Причем мнение сегодняшнего дня, завтра все может измениться. Так уже происходило. Да, еще… Не считайте, что я уверен во всех своих словах. Наоборот, я часто сомневаюсь, хотя и говорю безапелляционно. Это моя манера поведения… И давайте исключим между нами обиды, я люблю прямые отношения. Действуем по согласованной программе?
— В целом да. Мы еще с пацанами помозгуем, но в общем я с вами согласен. Муравейник мы их расшевелили. Им придется замочить ноги и вскипишнуться. Ладно, ладно… Больше не буду.
— Разбежались. Держите краба, — спародировав Алексея, а потом засмеявшись, сказал Родик и протянул для прощания руку. — Пацанам своим от меня привет передавайте, прощаться не пойду. Кто меня отвезет?
— Минуточку, сейчас решим. Садитесь в машину, она открыта.
44 глава
Преступление остается иногда ненаказанным, но оставляющим в покое — никогда.
В офисе Михаил Абрамович пил чай с Ключевским.