- Откуда появились глубокие царапины на головке снаряда?
- Где был спрятан снаряд?
- Самое главное. Как удалось Ивану Федоровичу так быстро выйти на след "преступников" и так оперативно и эффективно провести следственные мероприятия?
При написании этих строк я позвонил пенсионеру, когда-то директору Единецкого завода мало-алкогольных напитков, а еще раньше восьмикласснику Мошанской средней школы, племяннику ныне здравствующего бывшего директора школы Анатолию Никифоровичу Грамме.
- Анатолий Никифорович! Несколько вопросов. Как говорили в милиции: - А вот с этого места подробнее! Что произошло после того, как Иван Федорович и Сергей Васильевич покинули хозяйственный двор школы?
- Мы с Колей и Борей Чернеем и другими ребятами следили, куда положили снаряд. Когда двор опустел, мы обследовали здание сарая. В задней части сарая на фронтоне было небольшое окошко, чуть больше, чем для кота. Мы привели маленького и щуплого Сашу Шамотайло. Обвязавшись веревкой, он полез по бревну, потому, что там было очень высоко. Потом Саша с трудом пролез через окошечко. Втянул веревку. Спустился.
Веревкой обвязал снаряд. Залез обратно на чердак самостоятельно. На веревке поднял снаряд. Через окошко на фронтоне спустил нам снаряд. Бросил веревку. Еле вылез сам. Потом спустился по бревну. Мы его страховали. Потом снаряд спрятали в ярочек (овраг). Мы рассчитывали поджечь его на пасху. Там три холма. Каждый год устраивали конкурс: у кого на пасху ярче палюхи.
- Одну секунду, Толя! Откуда на головке снаряда появились глубокие царапины?
- Мы увидели там ржавчину. Решили отереть снаряд об шероховатый, как наждак, камень..
Комментарии даже через пятьдесят лет, как говорится, излишни.
- Что было дальше, Толя?
- Когда мы возвращались с ярочка, Иван Федорович подозвал меня к себе. Ласково так! Когда он схватил меня здоровой рукой, начался допрос с пристрастием и с воздействиями:
- Саперы сюда едут за снарядом! Я им тебя вместо снаряда отдам? Говори быстро!
- Что было дальше, Толя!
- Николаевич! Я долго не мог выдержать. Такого лупня дал, най бог бороне! Я повел их до ярочка. Так снаряд вернули на место.
- Спасибо за информацию, Толя! Я дам тебе ссылку в интернете. Почитаешь. Может, что надо дополнить, исправить.
- Хорошо! Спасибо, Евгений Николаевич!
Вступительные экзамены
В конце мая я подал заявление об увольнении. Иван Федорович сказал:
- Трудовую книжку и характеристику я тебе дам. Со всеми записями, как положено. Но если у тебя что-либо не получится, возвращайся. Книжку потом можно написать другую. Место тебя будет ждать.
- Спасибо, Иван Федорович! Но я вам не буду подходящим.
- Почему?
- Если я не поступлю, осенью мне в армию. Вам снова надо будет искать лаборанта.
- Да-а. Тогда я желаю одного: поступить!
- Спасибо!
Два месяца ушли на подготовку к вступительным экзаменам. В основном решал задачу по физике и химии. Потом повез документы.
Первого августа начались вступительные экзамены. Вначале я задумал описать период сдачи экзаменов, ребят, с которыми жил в одной комнате, с которыми готовился к экзаменам, с которыми спорил, у которых учился.
Могу сказать одно. На экзаменаторов магическое воздействие оказывала военная форма с обилием значков. Один абитуриент носил на гимнастерке два спортивных значка: значок кадидата в мастера спорта СССР по шахматам и значок перворазрядника по лыжному спорту. Тот парень поступил с тройками. Уже первого сентября значков не стало. По причине близорукости и выраженного астигматизма он занимался физкультурой во вспомогательной группе.
В то же время не поступил замечательный парень. Тоже после армии. Фельдшер. В институт шел осознанно. Он знал, чего он хотел. По физике и химии мы готовились вдвоем. Его знания по сравнению с поступившими "спортсменами" были недосягаемыми. Могу сказать одно. Это был бы очень сильный студент и прекрасный врач.
Черт его дернул на экзамене по физике позволить себе поспорить с преподавателем. В итоге была двойка. Его звали Вася Бренич.
Я получил, как уже писал, двенадцать баллов. Мне сказали что баллы эти должны быть проходными. Тем не менее, до сих пор трудно описать мое состояние, когда я получил извещение о моем зачислении студентом, первой категории, как говорил впоследствии наш ректор, Кишиневского государственного медицинского института. Прибыть необходимо 30 августа, в понедельник.
Проводы
На протяжении десятилетий я наблюдаю деградацию поколений в психологическом восприятии студенческого статуса. К сожалению, это не обошло и моих детей. Нет! Они закончили ВУЗы. Младший Женя - обладатель двух университетских дипломов. Но тогда, став студентами, мы ощущали свою причастность к вступлению в высшее сословие общества, сословию людей, простите за пафосность, с высшим образованием. Высшее - это не первое, не высокое, а высшее образование! Аналогично, уверен, окружающие смотрели на нас.
Мы по настоящему гордились этой сопричастностью. Может раньше было меньше специалистов с высшим образованием? Конечно, да! Но постепенно, словно по мановению руки злого гения размывались границы и критерии оценки человека как ячейки общества. Произошла переоценка ценностей. А тогда, несмотря на нашу первозданную разношерстность, мы по настоящему гордились своим званием студента.
Однако развитие этой темы оставим социологам и психологам.
Вернувшись с работы, отец тогда сказал:
- Будем делать проводы. Я купил поросенка из расчета, чтобы забить к поступлению или к армии. Родители готовились. Помогала родня. Я составлял списки приглашенных. В итоге были приглашены все учителя мошанской школы и вся елизаветовская молодежь.
Не буду описывать подробностей того вечера. Это пахнет чем-то дутым. Запомнилось только, что тем вечером было двое проводов. В армию уходил мой одноклассник, участник наших буйных детских увлечений, к сожалению ныне покойный, Сергей Навроцкий. Это внесло сумятицу в мои планы. Я боялся, что провожающие разделятся. Боялся, что мои проводы помешают Сергею, а его проводы - мне.
Все обошлось, как нельзя лучше. Сначала все пошли проводить Сергея. Потом все, во главе с Сергеем, пришли ко мне. Словно договорившись, одновременно приехали Мошанские, уже мои бывшие коллеги. Все обошлось. Молодежь танцевала до глубокой ночи. Мошанские педагоги подарили мне наручные часы. Вручая их, Иван Иванович Порядин сказал:
- Чтобы ты жил, как часы, четко и правильно. А часы - чтобы жили вместе с тобой долго, ни разу не ломаясь.
Иван Иванович оказался провидцем. Мне скоро семьдесят два, а наручные часы, ни разу не вышедшие из строя за пятьдесят три года, продолжают тикать уже в коллекции моего младшего, Жени.
Большая школа
Мои ощущения тех дней можно описывать долго и подробно. Но это были мои ощущения. Я не был оригиналом. Уверен, такие ощущения в те годы испытали все, перешагнувшие порог высшего учебного заведения ...
... Тогда мы поднялись на третий этаж. Непривычно резко прозвучал электрический звонок. В груди так знакомо колыхнулось. Снова первое сентября! Две широкие двери с трудом пропускали через себя, входящий в аудиторию "А", поток первокурсников. Снова класс ... Только побольше. Судя по спискам зачисленных, наш класс насчитывал шестьсот с лишним учеников. Вглубь аудитории столы и скамейки для студентов уходили на самый вверх. В самом конце аудитории столы находились, казалось, под потолком.
Я понял, что из школы я никуда не уходил. И не уйду. Только эта школа побольше. А мы стали взрослее. Видимо, так всегда в жизни: после окончания одной школы неизменно следует следующая.