Рассказывая о своем друге, Иван Иванович поведал нам нестандартную биографию самого Бучковского. До войны сам Бучковский закончил три курса Одесского медицинского института. За подпольное маклерство был осужден условно и исключен из института. Когда началась война, Бучковского призвали. С тремя курсами медицинского института его назначили ротным фельдшером. Потом служил фельдшером в хирургическом госпитале. Там же освоил ряд простых хирургических вмешательств. Вскрывал абсцессы, ушивал раны, у раненых в конечности удалял пули и осколки.
Кончилась война. Послужной список и боевые награды помогли Бучковскому устроиться фельдшером на Западной Украине. Потом переехал в Мошаны, где Бучковского иначе, как дохтором не звали.
У него были свои, "разработанные" им самим методы лечения. Особой любовью мошанских мужиков пользовался метод Бучковского в лечении острых простуд и гриппа. Для этого у Бучковского был еще со времен войны немецкий шприц емкостью в 50 мл. Как говорил сам Бучковский в 50 кубиков. Он его берег, как зеницу ока. Простуженным дохтор Бучковский вводил внутривенно смесь чистого спирта с 40% глюкозой. Пациента вначале пробирал озноб, затем чувство жара и ощущения, словно выпил стопку водки.
Я расспрашивал Ивана Ивановича и других мошанцев, пользованных доктором Бучковским. Все они единогласно утверждали, что проведенное лечение давало быстрое выздоровление. Будучи уже на пятом курсе института, я рассказал об этом удивительном методе Бучковского старому доценту кафедры терапии. В группе послышались смешки, хихиканье и остроумные кмментарии.
- Не смейтесь! - сказал доцент, - я сам слышал о таком методе лечения. Возможно, быстрое введение гипертонического раствора глюкозы в смеси со спиртом денатурирует незначительную часть форменных элементов и плазмы крови. Являясь уже в какой-то степени чужеродным телом, денатурированная часть крови способствует своеобразной встряске организма, мобилизации его защитных физиологических механизмов. Хотя, сам ни разу не пробовал, и вам не советую.
Должен сказать, что я сам за свою сорокапятилетнюю практику ни разу не осмелился повторить опыт дохтора Бучковского.
Свою карьеру и жизнь Бучковский закончил весной семьдесят первого. В клинике внутренних болезней республиканской больницы он тяжело умирал от алкогольного цирроза печени. Правда, перед кончиной он реабилитировал меня, как рассказчика о случаях из его практики. После моего лишь напоминания, Бучковский в присутствии моих коллег по группе и старого доцента с гордостью и упоением сам рассказал о своем методе лечения простуд. Через несколько дней его выписали домой. Вскоре доктора Бучковского не стало.
Крупа по карточкам
То были странные годы. Шестьдесят третий и шестьдесят четвертый. Совсем недавно, в пятьдесят девятом Никитой Хрущевым было провозглашено, что социализм в нашей стране победил полностью и окончательно. Однако коммунизм от этого ближе не стал. Он маячил где-то за линией горизонта. В те годы мрачно шутили, что коммунизм это сама линия горизонта. Чем ближе мы к ней, тем дальше она от нас. Тогда я продолжал верить, что в восьмидесятом двери откроются и все мы ... А сейчас ... Выходит не шутили ...
Между тем, начиная с осени шестьдесят третьего с продуктами в стране становилось все хуже. С прилавков магазинов исчезли крупы, мука и многое другое, исчезновение которого ранее казалось немыслимым. Потом в магазинах стали продавать хлеб, мякоть которого напоминала пластилин. Хлеб тот выпекался из смеси муки пшеницы, гороха и кукурузы.
В шестьдесят третьем, когда я учился в одиннадцатом классе, переболел инфекционным гепатитом. После выписки из больницы необходима была жесткая диета в течение года. Мама выпекала белый хлеб. С куском хлеба в портфеле я шел в столовую сахарного завода, где обычно обедал. Почти каждый раз я ловил на себе и на хлебе взгляды обедающих рабочих. Тогда же с прилавков практически исчезла колбаса.
Осенью шестьдесят четвертого я работал уже в Мошанской школе. На одной из перемен на двери учительской появилось объявление о том, что после обеда в школьной столовой будут отпускать продукты для учителей. Поскольку я был лаборантом, то решил, что это не про меня. Однако в списках была и моя фамилия. Пошел и я. Отпускали разные крупы, кукурузную муку и сливочное масло. Взял и я.
Приехав домой я выложил мои приобретения перед родителями. Было решено. Положенные мне крупы и все остальное я по субботам отвожу в Вережаны. Той осенью в вережанской больнице начала работать семья брата. Вернувшись как-то из магазина, Иван Иванович (Белый) рассказал, что, по словам продавца продмага, крупы и сливочное масло завозят в магазин в прежних количествах, когда продукты отпускали свободно. Перевод этих продуктов на карточки сразу создал дефицит.
Низложение с олимпа
Почасовиком в Мошанской школе был работник Дондюшанского райкома партии по фамилии Богорош. Сейчас затрудняюсь сказать, какова была его должность. То ли инструктор, то ли зав отделом. Низкорослый, коренастый, всегда в глаженом темно-коричневом костюме, безупречно завязанный галстук. Крупное темное, почти цыганское лицо, зачесанные назад, начинающие седеть волосы. Преподавал Богорош историю в старших классах.
Однажды, отчитав уроки, Богорош вымыл руки, тщательно причесал крошечной расческой свои жесткие волосы, уложил в портфель бумаги. Попрощавшись, сдавленным и сиплым с самого рождения голосом, сказал:
- Сегодня после обеда слушайте важное правительственное сообщение!
Мы хором решили, что объявят об очередном полете в космос. С двенадцати школьный приемник был включен. Не помню, во сколько, раздался голос диктора:
- Слушайте важное правительственное сообщение! ...
Это была среда, 14 октября 1964 года. На октябрьском пленуме ЦК КПСС был снят с должностей Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров Н.С.Хрущев. Потом было закрытое секретное письмо в партийные организации. Сместили Хрущева за волюнтаризм и "по состоянию здоровья".
Я не помню, чтобы смещение Хрущева вызвало у кого бы то ни было сожаление. Еще несколько лет назад некоторые, в том числе и наши педагоги, им восторженно любовались. Особенно за потрясание туфлей и Кузькину мать. Мое отношение к Хрущеву было предопределено задолго до этого домашними разговорами. Тесть моего брата, КГБист, подполковник в отставке, старый коммунист, тяжело вздыхая, открыто, не стесняясь моего присутствия, говорил с покряхтыванием:
- Несерьезно все... Ничем хорошим это не кончится...
В течение нескольких недель на прилавках магазинов появилось все, что больше года было дефицитом. Крупы, сахар, мука, масло... Колбаса нескольких сортов. Появились, ранее невиданные, маслины, изредка даже икра, печень трески ... И кубинские ром и сигары...
С тех пор прошло более пятидесяти лет. Для меня все это время остался неразрешимый вопрос:
- Откуда мог знать работник райкома партии из молдавского захолустья то, чего не знал сам Хрущев ... А может Богорош, как опытный шахматист, по косвенным признакам и отрывочным сведениям, как мозаику, сложил у себя в мозгу реальную ситуацию и точный прогноз?
Учитель географии
В октябре директор, в очередной раз оставив меня после уроков, сказал:
- Кристина Георгиевна, учительница географии, ложится надолго в больницу. Возможно очень надолго. Что-то с почками... Я не хочу вовлекать в это дело РОНО. Одни сложности потянут за собой другие. Бери на себя всю географию, рисование и частично сельхозтруд. Труд ненадолго. Соберут урожай с подопытного участка и я переведу уроки труда в школьную мастерскую. Воспитателем в интернате будет Рая, пионервожатая.
Так неожиданно я стал единственным учителем географии в средней школе. Готовиться к урокам в общежитии интерната в галдящей команде воспитанников было не с руки. Жить перешел на квартиру в доме неподалеку, в котором снял небольшую отдельную комнатушку. Тогда география в школе была серьезней. Как и, пожалуй, все. В пятом классе были основы физической географии. В шестом классе учили географию СССР. А дальше - больше. Физическая и экономическая география СССР, зарубежных стран и так далее. На десерт была астрономия.