Многое я помнил из курса средней школы. С благодарностью вспоминал бессменного, ныне здравствующего девяностопятилетнего, нашего учителя географии Бадюла Сергея Даниловича. Сама собой пришла мысль увязывать тему предстоящего урока с ранее прочитанными книгами. Рекомендовал читать эти книги ученикам. Детям это нравилось. В географию я погрузился быстро, охотно и безболезненно.
Всего навсего учитель
Однажды, переговорив с кем-то по телефону, Иван Федорович объявил:
- Сегодня расширенный сельский актив. Быть всем без исключения. На обсуждении важный вопрос: об электрификации села!
Должен был ранее сказать, что в Мошанах, как в уже минувшие пятидесятые в Елизаветовке, колхозная электростанция работала только в темное время суток. Днем электрообеспечение прекращалось. За зданием сельского совета тарахтел небольшой дизель, питавший сельский радиоузел. В школе, я уже говорил, был одномоторный, с динамо-машиной на 2 киловатта, движок.
В назначенное время вся школа в полном составе был в большой комнате правления колхоза, в которой предстояло провести актив. Собрание актива открыл председатель сельского совета Парфений Иванович Бакалым. Вопрос был поставлен кратко. Об очередности электрификации частных домов колхозников.
Я сразу сравнил Мошаны с моим селом. Елизаветовка - единственная, почти прямая улица. В Мошанах десятки улиц, закоулков и тупиков. Это проект и смета, в которых я тогда ничего не смыслил, на будущий год. Сразу стало очевидным, что каждый специалист, бригадиры и остальное колхозное начальство ставит вопрос так, чтобы, в первую очередь, были электрифицированы их дома. Себя они не упоминали. Вспомнили о соседках-доярках, инвалидах, многодетных... Длинная улица, на которой жили Петр Кириллович и его жена Зинаида Васильевна, оказалась обойденной вниманием колхозных активистов. Попросил слова Петр Кириллович:
- Я не имею ничего против доярок, инвалидов и колхозных специалистов. Я вообще не против кого-либо. Прошу принять внимание электрификацию домов учителей и моего дома в частности.
- А зачем вам свет, Петр Кириллович? - задал вопрос активист, отвечающий в сельсовете за призыв в ряды вооруженных сил, Павло Лисник.
- Если вы считаете, что мне электричество в доме не нужно, может быть. Но вот, Зинаида Васильевна, - указал Петр Кириллович на жену, - она ежедневно проверяет около сотни тетрадей.
- Ну и что? Как проверяла, так и будет проверять!
- Но вы себе запланировали линию в первую очередь! - не сдавался Петр Кириллович.
- Но я начальник ВУС (военно-учетная специальность).
- Павло! Ты забыл, как долго ты не мог выучить буквы в ликбезе? Сколько я тебя учил? - это был голос Ивана Ивановича Порядина, в прошлом боевого капитана-артиллериста.
- На твоем месте мог быть и я. - сказал Иван Иванович Куксин, учитель физкультуры
- Для этого надо вступить в партию. А так, кто вы такой? Всего навсего учитель.
Все надолго замолчали.
Когда я шел домой, мне казалось, что еще никогда в жизни не чувствовал себя так скверно. Хам наплевал в душу всем.
.
Открытый урок
Была середина второй четверти. Вернувшись в учительскую после очередного урока, я застал, сидящим за директорским столом, грузного мужчину в плаще. Пальцы его левой руки были полу-сжатыми и, кажется, не двигались. Прижатая к груди, левая рука казалась короче. Он о чем-то живо беседовал с директором, который сидел рядом. Видно было, что отношения между ними были доверительными, само беседа казалась теплой.
Когда в учительской собрались все педагоги, директор объявил:
- Товарищи! У нас в гостях, знакомый вам Михаил Николаевич, - Иван Федорович назвал и фамилию, но я не запомнил. Директор Каларашовской школы. - Сегодня он у нас в качестве внештатного инспектора РОНО.
Повернувшись к инспектору, Иван Федорович спросил:
- Какой урок вы намерены посетить?
- Наверное лучше всего по специальности. В каком классе сейчас урок географии?
Я выступил вперед:
- В пятом!
- Ну вот, к вам и пойдем. Я смотрю, Кристины Георгиевны нет.
- Она в больнице. - сказала завуч. - Борис Кузьмич сказал, что надолго.
Со звонком на урок мы прошли в пятый класс. Класс встал и сел необычно тихо. Я чувствовал, что дети насторожились.
Начал опрос, как обычно:
- Что было задано на дом? Кто желает отвечать?
Обычно взбалмошный, многочисленный пятый класс стал серьезным. Видно было, что большинство детей переживали. Потянулись вверх руки. Памятуя свои недавние школьные годы, я поднимал для ответа детей, в знаниях которых не сомневался. Скоро опрос был закончен. Я решил перейти к изложению новой темы. В это время поднял руку инспектирующий:
- Можно, я задам вопрос вот этому мальчику?
Мне ничего на оставалось, кроме, как кивнуть головой и сказать:
- Серебриян Василий Иванович, встань!
Дело в том, что в классе было два Василия Серебрияна. Василий Иванович был черноволосым, смуглым и низкорослым. На рукавах блестящие высохшие следы от содержимого носа. Испачканный чернилами пионерский галстук был скручен двумя жгутами. Учился он из рук вон плохо. Домашние задания чаще ему писала старшая сестра. Двойки, единицы его совершенно не трогали. Он просто ходил в школу.
Серебриян Василий Алексеевич был выше ростом. Худенький, белокурый, голубоглазый, старательный. Мама, если не ошибаюсь, давно умерла. Воспитывала его мачеха, которую и мачехой не назовешь. Всегда вымытый, в опрятной одежде, причесан и сыт. Пионерский галстук, казалось, гладили каждый день. Учился он старательно. По всему было видно, что Васину учебу дома контролируют каждый день.
Василий Иванович медленно поднялся. Он совершенно не переживал. Было ощущение, что вызову к доске он не обрадовался. Нарушили человеку покой. Михаил Николаевич спросил:
- Скажи, Вася! Ты знаешь кто такой Колумб?
Вася стойко молчал. Только рука его крутила и без того закрученный конец галстука. Внештатный инспектор решил помочь:
- Ты вспомни, Вася! Что Колумб сделал впервые?
Вася опустил голову ниже. Сидящие неподалеку, ученики стали подсказывать. Мне казалось, что подсказки Вася должен услышать. Как и проверяющий Михаил Николаевич.
- Что Колумб сделал впервые? - я решил заострить Васино внимание на сути вопроса.
Подсказки стали звучать громче. На лице инспектора появилась веселая заинтересованность. Наконец Вася расслышал. Набрав полную грудь воздуха, Вася неожиданно громко отчеканил:
- Вин первый облетел вокруг Луны!
Класс оживился. Михаил Николаевич опустил голову и прикрыл правой кистью лицо и лоб. Это длилось несколько секунд. Когда он отнял руку, лицо его было непроницаемым.
- Хорошо! Садись.
Вася с чувством исполненного долга, облегченно вздохнув, сел. Дальше я стал объяснять новую тему. В такие минуты у меня словно включается дополнительный клапан. Рассказывая, я вспомнил услышанное ранее, прочитанное в книгах. В конце я все же решил очень кратко совершить с Колумбом морское путешествие в Америку и с Магелланом обогнуть земной шар. В это время прозвенел, возвещающий о конце урока, звонок.
Мы вернулись в учительскую. Когда прозвенел очередной звонок на урок, Михаил Николаевич деликатно спросил: