В ответ на эти слова начальник принялся увещевать кресть-ян, говоря, что первоначально для школы совсем не надо шести-сот детей, а вполне достаточно и ста человек. Затем начальник объяснил им, что данное решение исходит не от него, началь-ника, а от высших властей.
После этих слов начальник приказал крестьянам вернуться домой и добавил, что через несколько дней сам приедет в село. Выпроводив крестьян, начальник особым предписанием вызвал к себе четырех человек из селения Данабаш: главу Пирверди-бека, приходского моллу Молла-Хазратгулу, Гаджи-Намазали и Мирза-Гасана. В тот же день эти четверо господ отправились в канцелярию начальника. Начальник принял их в своем кабинете и попросил их добром, чтобы они уговорили крестьян селения Данабаш насчет школы и сами проявили усердие для беспрепятственного открытия школы.
Почтительно выслушав господина начальника, все четверо в один голос ответили ему:
- Пусть продлит аллах жизнь господина начальника! Мы готовы душой и сердцем служить господину начальнику.
Начальник остался очень доволен таким ответом. Он побла-годарил этих господ и попросил вернуться в село и успокоить крестьян. При этом он обещал через несколько дней лично при-быть в селение Данабаш.
О том, что начальник приехал в селение Данабаш, нам уже известно. Известно нам также, что и начальник и приехавшие с ним гости остановились у Гаджи-Намазали. Мы не знаем толь-ко гостей, которые приехали с ним. Один из них был кази, это уже известно. Другой был инспектором городской школы, третий учителем той же городской школы; далее переводчик началь-ника, пристав этого участка, еще один учитель, помощник на-чальника и затем стражники и вестовые.
Итак, мы дошли до событий того дня, когда всадник при-мчался на ток к Гаджи-Намазали и увел его в деревню.
Теперь припомним по порядку события того памятного дня. Итак, в тот день все население Данабаша собралось на площадке перед домом Гаджи-Намазали. Начальник с гостями, прибывшими вместе с ним, вышел к крестьянам. Первым высту-пил кази с проповедью и молитвами во здравие представителей власти. Затем начальник произнес речь, которую перевел его переводчик. После этого начальник взял какую-то бумажку и начал читать, а переводчик, обратившись к собравшимся, ска-зал:
- Жители селения Данабаш!.. Мы остановились на этом.
- Жители селения Данабаш! Господин начальник изволит говорить, что иной раз до слуха его доходят удручающие и огорчительные вести. По-видимому, в крае у нас немало людей злонамеренных, смутьянов. Не дай бог, если попадет мне в ру-ки один из подобных злоумышленников, велю шкуру спустить с него. Господин начальник изволит говорить, что люди такого пошиба, сошедшие с пути господа бога, вечно думают только об одном, как бы совратить и других, обречь их на страдания и муки, сделать их подобными себе. Такого рода зловредные эле-менты неизвестно с какой целью внушили жителям селения Да-набаш, чтобы они ни в коем случае не отдавали детей в школу. Будто бы учащимся в школе поголовно будет преподаваться военное дело, их вымуштруют и пошлют в Россию с тем, чтобы умножить русское войско. Всякий, кто имеет ум, не станет мо-лоть такой вздор.
- Нет, не станет! - раздалось множество голосов из тол-пы. - Пусть продлит аллах жизнь господина.
- Господин начальник изволит говорить, что по совету четырех человек, а именно, Молла-Хазратгулу, Гаджи-Намаза-ли, Мирза-Гасана и главы Пирверди-бека, составлен список, в который занесены имена всех жителей селения Данабаш, имею-щих детей школьного возраста.
- Так точно! - опять хором ответила толпа. - Пусть про-длит аллах жизнь господина!
Тогда начальник передал бумагу своему переводчику, и тот продолжал:
- Люди! Слушайте внимательно, и тот, чье имя я прочту, пусть выйдет из толпы и подойдет к господину начальнику.
- Пусть продлит аллах жизнь господина! - ответила толпа.. Переводчик принялся читать список:
- Кербалай-Имамгулу Кербалай-Али оглы.
Из толпы вышел человек высокого роста, с седой бородой, в высокой шапке, белых широких штанах и архалуке из темной бязи. Он подошел близко к начальнику и, сложив обе руки на животе, сначала откинул голову назад, потом низко поклонил-ся, выпрямился и уставился на начальника. Тот сказал ему несколько слов по-русски, и переводчик перевел так:
- Ступай сейчас же и приведи к начальнику твоего сына Зейнала!
Кербалай-Имамгулу повернулся и с опущенной головой скрылся в толпе. Переводчик поднял бумажку и прочел:
- Кербалай-Гейдар Кербалай-Зульфугар оглы!
Раздвигая толпу, вышел крестьянин лет сорока-сорока пяти, согнулся перед начальником в три погибели, потом выпрямился и сказал:
- Господин, позволь доложить!
Переводчик не захотел позволить Кербалай-Гейдару доло-жить. Он не перевел его слов начальнику и не хотел даже слу-шать.
- Много не разговаривай! - прервал он крестьянина. - Сейчас не до того, и начальнику некогда выслушивать твою болтовню и задерживать тут народ. Отложи напоследок свой разговор, а сейчас ступай и приведи к начальнику твоего сына Сулеймана.
Кербалай-Гейдар еще раз посмотрел на начальника, потом опустил голову и нехотя ушел в толпу.
- Ярмамед-Кербалай-Набатали оглы! - вызвал перевод-чик.
Расталкивая людей, вышел из толпы крестьянин лет сорока пяти-пятидесяти. Одет он был в старый архалук из темной бязи и грязные широкие штаны, с мохнатой папахой на голове, бо-сой и без пояса. Ярмамед низко поклонился начальнику, потом обратился к переводчику:
- Ага, мой сын болен и лежит сейчас при смерти. Если не веришь, сейчас же давай пойдем: посмотри своими глазами и убедись, что я не вру. И зачем мне в мои-то годы врать? Нет, нет! И ради чего мне обманывать? Если захочу обмануть, раз-ве мало других людей? Неужели не нашлось никого другого, стану ли я обманывать тебя? Клянусь аллахом, что...
Переводчик не вытерпел и прервал Ярмамеда:
- Не болтай впустую и не надоедай нам, - сказал он. - Ступай сейчас же и приведи своего сына Гасана к началь-нику.
Ярмамед поднял обе руки к небу, посмотрел на начальника, потом перевел взгляд на переводчика и открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но переводчик одернул его:
- Говорят тебе, не рассказывай нам сказки, ступай и при-веди сына к начальнику! Без разговоров!..
В толпе начали смеяться, послышались голоса. Сельчане расшумелись было, но Пирверди-бек врезался в их гущу и восстановил тишину. В это время из толпы вышел какой-то ста-рик и, подойдя к начальнику, заговорил тихим голосом, погля-дывая то на начальника, то на переводчика:
- Господин начальник, позволь сказать! Господин начальник, этот Ярмамед мой сосед, у нас с ним общая стена! И не приведи аллах, чтобы я при моей седой бороде стал обманы-вать господина начальника. Потому что врать и обманывать боль-шой грех. И потом, знаете ли, если я начну врать да обманы-вать...
Переводчик не дал старику договорить и сказал:
- Послушай, как много оказалось болтунов в селении Данабаш! Надо говорить кратко. Скорей скажи, что хочешь, и сту-пай отсюда.
Старик начал снова, поглядывая то на начальника, то на переводчика:
- Если хочешь, я поклянусь на Коране, что сын этого чело-века, то есть сын Ярмамеда Гасан сию минуту находится в по-стели. Потому что вчера прибегала к нам домашняя Ярмамеда и сказала вашей служанке, когда придет домой Кербалай-Сафар, пусть зайдет посмотреть нашего мальчика. А я как-никак сосед... Нехорошо ведь... Потому что...
Переводчик окончательно потерял терпение и, повернувшись влево, подозвал главу, чтобы тот увел старика. Глава ткнул того кулаком по затылку и втолкнул в толпу. Снова поднялся шум. Пирверди-бек опять вошел в толпу и быстро прекратил шум и разговоры.
Переводчик продолжал читать по списку:
- Мешади-Фараджулла Гаджи-Муртуза оглы.
Люди в толпе начали оглядываться. Никто не появлялся.
- Мешади-Фараджулла Гаджи-Муртуза оглы! - позвал переводчик громче.
Снова люди в толпе стали оглядываться то направо, то на-лево, и снова никто не вышел на зов переводчика. Но слева подошел к переводчику глава, поклонился и сказал:
- Ага! Мешади-Фараджулла очень бедный человек и зани-мается извозом. Мне так кажется, что Мешади-Фараджулла сегодня не должен быть в селении, потому что у него всего два-три осла, а сам он очень беден и, может быть, как раз сегодня, он повез на ослах чей-нибудь груз...