Фейбер оттряхнул ладони, напоминая ей, что ему омерзительна не только Блэр, но и те вещи, что побывали в её руках.
- И кому ты сделал хуже? – тихо спросила она. Было жаль потраченного времени. Блэр могла бы посвятить больше часов подготовке к конкурсу книгочеев, но вместо этого возилась с работой, которая в итоге была уничтожена в одно мгновение. Ему ведь даже магию вернули раньше срока. Любой его проступок так или иначе остаётся безнаказанным.
- Неужели ты думала, что я позволю себе воспользоваться чужой работой? Тем более твоей. Я сам в состоянии разобраться с домашним заданием. Эксперименты над калом низших демонов или возня с животными – плевать.
Блэр воротило от его голоса. Высокомерного, уверенного, источающего гадости с такой лёгкостью, словно те никого не ранят. Бессердечный ублюдок.
- Тогда зачем? – она вцепилась в юбку с такой силой, что заболели пальцы.
Он закатил глаза, потешаясь над её глупостью. Счёл ниже своего достоинства отвечать на вопросы идиотки Хогарт. Просто молча развернулся и пошёл прочь.
- Чтоб ты… Фейбер… – бессвязно бросила ему в спину Блэр, чувствуя сонливость. Колени подогнулись, руки повисли безвольными нитями, глаза закрылись.
Секундная стрелка внутреннего таймера зашла на красное поле, лихорадочно заметалась и не выдержав напряжения сломалась. Стекло треснуло. Выдохшийся секундомер оповестил о том, что действие зелья закончилось. Блэр засыпала и ничего не могла с этим поделать.
4 – Грэхон Гибсли – учёный, исследователь, маг, кандидат наук по анималогии. Известен своими выдающимися путешествиями целью которых являлся поиск достоверных фактов о представителях животного мира. Окончил Тригард с чёрным дипломом (5).
5 – Чёрный диплом – диплом об особых отличиях и достижениях, в частности высоких результатов выпускных экзаменов.
Кириан не хотел оборачиваться. Стиснул зубы, сдерживая себя от опрометчивого поступка. Если она поймёт, что ему интересно что-то связанное с ней… Он сам не единожды повторял, что ему срать на Хогарт. Чертовски жаль, что говорить и делать не одно и то же.
Кулаки – до хруста, губы – до узкой полоски, глаза – до застывших ледяных осколков. Всем своим видом выражая огромнейшее раздражение от того, что она посмела его отвлечь.
Если бы не хорошо натренированное с детства самообладание, удивление с его лица можно было бы скатывать тонкими блинами и подавать к столу. Однако незапланированный завтрак случился только внутри него. Снаружи Кириан оставался невозмутимым.
Не торопясь, подошёл к Хогарт, присел около неё.
Осмотр не помог выявить причину обморока. Ему пришлось дотронуться до неё. Иначе никак. Всё в рамках помощи товарищу. Тригард не бросает своих или как там говорит директор Ринг.
Кириан не знал с каких пор стал таким добропорядочным учеником, но нащупав слабый пульс у Хогарт ощутил явное облегчение. Не сдохла.
Он усмехнулся. Будто его это расстроит. Будто это имеет значение.
Бледнее, чем обычно. Только губы тёмно-красные, словно намазаны помадой. Но Кириан видел, что это их естественный цвет. Она не пользуется косметикой. Мягкие и пухлые. Какими бы они стали, если бы он поцеловал их? Покраснеют ещё больше? Станут до пошлого искусанными, оживят её бледное лицо или заставят проснутся как в сказке про спящую красавицу?
Он поднялся, чтобы уйти. Но ноги будто приросли к полу. А где-то глубоко в душе заныло. Сначала тихо, потом сильнее.
Блядь, почему он не может бросить её здесь? Тут тепло, лежит у стенки, никто ни споткнётся. Откуда это злоебучее милосердие?
Он уже понял, что Хогарт кроме ломоты в теле от сна на жёстких досках ничего не грозит. Так почему не свалить отсюда? У него уже началась тренировка. Тренер выжрет ему все мозги за опоздание.
- Сука! – зло выплюнул, наклоняясь, чтобы поднять девчонку на руки.
Как она это делает? Ни одной подружке не удавалось принудить его к подобной романтической чуши, а Хогарт он во второй раз взял на руки по собственной инициативе. Маленькая рыжая гадюка. Лёгкая. Хрупкая. Тонкая. Сломать бы её пополам и навсегда выкинуть из башки любое воспоминание о ней.