Ответ к последнему заданию никак не приходил на ум. Блэр перелистала все предоставленные ей книги, перерыла всю свою память вдоль и поперек, напрягла каждую извилину, но добилась только того, что ей разболелась голова. Решив, что ей нужен короткий перерыв, она посмотрела в окно. Небо заволокло тучами, от чего оно стало серого цвета. Стального. Как радужка Фейбера. Невольно она взглянула на его белоснежную макушку.
Он сидел, расслабленно откинувшись на её парту. Так, что она смогла увидеть его ответы. И та-дам – у него был написан последний, на который она не смогла ответить. Ну что Блэр, думаешь, это он собирался у тебя списать? Похоже, что здесь только один потенциальный обманщик, и это явно не Фейбер.
Что важнее: победа или честность? Принципы или достойное вознаграждение? Будет ли её мучать совесть после того, как она увидит ошарашенное лицо Аманды Шейли?
Блэр заколебалась. Она всегда поступала правильно. Добивалась всего сама без чьей-либо протекции, используя лишь свой ум и усердие. Была честна с собой и окружающими. Даже на тесте по зельям не собиралась использовать полученную от Фейбера информацию и покорно приняла наказание за якобы попытку списать. Впервые искушение овладело ей так сильно. На сердце словно появилась червоточина, нашептывающая ей поступить как нужно, а не как правильно.
Фейбер, будто зная о её метаниях, пододвинул листок ближе. И будто этого было мало, вдобавок положил палец на ту самую строчку.
«Так вот как чувствуют себя люди, которых тьма склоняет на свою сторону! Страшно до дрожи, но так непреодолимо желанно!» - подумала она, перед тем как её перо коснулось пергамента.
Глава 12.2
После окончания первого этапа участникам дали час перерыва, чем не преминул воспользоваться Йен для того, чтобы разыскать Блэр в буфете и там её отчитать.
- Почему Фейбер сел рядом с тобой? – сразу же напал он, не давая ей проглотить кусок пирожного. Он так и остался лежать у неё на языке, когда она поняла, что ответить ей нечего. – Богатенький подонок теперь гораздо чаще ошивается возле тебя. Блэр, меня беспокоит его поведение.
- Не только тебя, Йен… - поспешно проглотив пирожное, задумчиво протянула она.
Лицо Мак’Алана приобрело крайне напряженное выражение. Блэр давно такого не наблюдала. Даже в те моменты, в которые оно должно быть – на контрольных и экзаменах.
- Просто… Просто будь осторожна, ладно? – попросил он, заботливо пододвигая к ней кружку с чаем. – Я не хочу, чтобы у тебя из-за него были неприятности. Может он хотел испортить твой листок? Или украсть его?
«Хуже, Йен, всё гораздо хуже. Он хотел испортить меня и украсть мою совесть» - подумала про себя Блэр, но на деле лишь кивнула.
Через минуту к ним подошёл Брайан и разговор о Фейбере свернулся сам собой. Они обсудили задания, в том числе последний вопрос, который был у всех одинаковым. Оказалось, что и мальчики испытали большие трудности с ним. Её ответ совпал с ответом Брайна, когда как Йен написал то, над чем они трое рассмеялись.
- Я думаю, профессора оценят твоё чувство юмора, - похвалил его Брайан, между приступами смеха.
- Не всем же быть такими книжными занудами как вы, - поддразнил их Йен.
- О, я с первого курса не могу понять, зачем ты пытаешься пробиться на конкурс Книгочеев, - улыбаясь, сказала Блэр. – Тебе ведь не нравится всё, что связано с книгами. Просто загадка века, - пожала она плечами.
Йен смутился. Или ей так показалось.
- Мы с первого курса неразлучны. А этот конкурс отбирает значительную часть твоей жизни, Блэр. Поэтому я и вписался в него несмотря на то, что предпочёл бы с утра до ночи торчать на тренировках по футболу.
Он неловко кашлянул, отводя глаза. Брайан с любопытством следил за ними обоими, в то время как Блэр растерянно всматривалась в лицо лучшего друга.
Когда-то они были детьми и сошлись на том, что их обоих не приняли другие. Она – слишком умная девочка, заучка, ботанка. Он – мальчик со средними способностями, желающий заняться футболом, но по прихоти Фейбера тот, кого с позором оттуда выгнали и наградили клеймом неудачника. Школьное общество не захотело видеть их своих рядах и им пришлось объединиться. Они сдружились и по-прежнему питали друг к другу тёплые чувства. Но больше не являлись теми детьми. Что-то неотвратимо стало меняться и Блэр, улавливая эти изменения, с каждым днём грустила всё больше. В середине декабря ей должно исполнится восемнадцать и, кажется, что тогда детство навсегда останется позади.