Куда делся весь страх? Блэр не знала. Она словно перегорела. Внутри поселилась глухая пустота. Происходящее казалось абсурдным, от того и воспринималось проще. В конце концов, что он ей сделает? Побьёт? Нет. Никогда её не трогал. Трахнет? Ещё смешнее. Это ниже его достоинства, он сам сказал.
- Доигралась, Хогарт.
Он бросился к ней, с грохотом вбил её в дверь, загораживая собой весь остальной мир. В нос ударил запах мяты. Продрогшие руки оказались в плену его широких горячих ладоней, передавая часть своего тепла ей.
В который раз Фейбер нависал над ней, буравя её сумасшедшим взглядом. Темнота не прятала его, а подчёркивала безумным блеском глаз.
- Пустые угрозы.
Она видела, как тяжело и яростно он дышит. Чувствовала, что он на грани. Он схватил её за плечо, сдавил.
- Хогарт, ты больная, – угрожающе прошипел он. - Зачем выводишь меня?
Если бы она знала. Она как мазохистка получала от этого удовольствие. Ей нравилось извлекать из этой ледяной глыбы эмоции.
- Ты такая ущербная дура. Думаешь, если пару раз тявкнешь на меня это придаст тебе значимости? Ошибаешься.
Прикосновение обжигало. Она жаждала потереться щекой о его руку с этими длинными аккуратными пальцами. Он мог бы виртуозно играть на пианино, если бы только захотел. Но пока он играл лишь на её нервах. Тоже, надо сказать, крайне виртуозно. Вкладывая всю ненависть и отвращение в это действо.
- Мне не нужно ничего доказывать. Я такая какая есть. Перед родителями, друзьями, профессорами. Я не ношу маску, лордёныш. Это ты здесь единственный любитель театра.
Блэр пришлось несколько раз моргнуть. На ресницах уже давно осели капли непролитых слёз. Обида душила, отбирала воздух. Она чувствовала себя жалкой, ведь её враг видел эти дурацкие слёзы – признак душевной слабости.
- И почему ты плачешь? – с каким-то извращённым сожалением спросил Фейбер. Он вглядывался в её лицо так внимательно, как никогда до этого. Искал причину? Но он сам был причиной всего этого.
Блэр тихо шмыгнула носом, отвернулась. Ей было стыдно и противно. Она его ненавидела. Раскалённым железом в груди жгло от разрастающегося чувства чёрной, отравляющей ненависти. То, как поступал с ней этот человек не имело никаких оправданий.
Его хватка стала слабее, а правая ладонь и вовсе опустилась на её горло. Он легко прошёлся пальцами по нему, спустился ниже. Ладонь легла на грудь, там, где громко стучало её сердце. Блэр начала краснеть. Никто и никогда не трогал её так… нагло и чувственно.
- Твоё сердце бьётся слишком быстро, Хогарт. – Блэр подумала, что сгорит от смущения, если он не прекратит. А он явно не собирался.
Она схватила его за руку и убрала её. Думала, Фейбер не позволит, но он лишь усмехнулся.
- Я хочу уйти.
- Иди. Я не держу.
Блэр судорожно вздохнула. Его вторая рука лежала у неё на талии и когда она произнесла всё это, он сжал её сильнее. А потом и вовсе наклонился до опасного близко к её губам.
- Не надо…
- Тише, Хогарт.
- Ты сделаешь хуже.
- Хуже некуда, Хогарт. Потому что я захотел этого.
Глава 15.2
Кириан накрыл её губы своими. Коснулся почти невесомо, следя за реакцией Хогарт. Она собиралась его оттолкнуть, уперлась в его плечи руками, но теперь, когда он захватил её рот, она застыла. Замерла, пока на грани между тем, чтобы сдаться и продолжить сопротивление. Он надавил сильнее, вынуждая её приоткрыть рот. Её губы были холодными, со сладким привкусом пунша. Кириан видел, как Хогарт накинулась на напиток. Он знал, что это был вызов ему. Теперь ей придётся отплатить за эту грёбанную смелость.
Кириан не ожидал, что она так скоро ответит. Но стоило её губам шевельнуться в робкой попытке и ему снесло крышу. Он сжал её тонкую талию, поражаясь тому, какая она хрупкая. Вся Хогарт будто снежинка – невесомая, чистая, временами до невозможного колючая. И сейчас он хозяйничал у неё во рту, лишая её этой кристальной чистоты. Прошёлся языком по её нижней губе, извлекая из этого охренительного рта едва слышный стон. Она разбивала его самообладание вдребезги. То самое, вбитое в него с детства. Его практически не осталось.