Все обиды разом всколыхнулись, поднимаясь на поверхность. Как он обзывал уродиной, как высмеивал веснушки и рыжие волосы, как порвал работу по анимологии и опозорил в столовой, возвращая кулон.
Ей было больно от предательства родителей, от старых ран, внезапно закровоточивших с новой силой. Она рвалась и металась в руках своего главного врага, когда тот пытался ухватить её за плечи. Потом обессиленно сползла вниз по стенке, закрыла лицо ладонями и зарыдала. Громко, надрывно, с подвываниями и всхлипываниями, периодически размазывая слёзы и сопли по щекам. Её тело дрожало, плечи мелко тряслись, и она всё никак не могла успокоится. Стоило глянуть сквозь щель между ладонями, как она утыкалась взглядом в ненавистное с детства лицо. Блэр не пыталась разобрать, что он чувствует, видя её в таком состоянии, ибо она дошла до такой точки, где чужое мнение теряет всякое значение. Надрывная мелодия начиналась по новому кругу и каждый раз сквозь собственные всхлипы она слышала стон. Но наверняка Блэр не могла этого утверждать.
Высушив в организме все запасы влаги, она могла только хлюпать носом и икать. Сидя на холодном полу, Блэр замерзла и отсидела ногу. В голове потихоньку стало прояснятся, из-за чего смотреть на Фэйбера стало не возможным. К сожалению, он по-прежнему был рядом.
Уловив окончание истерики, Фэйбер накинул на неё свой пиджак, застегнул, легко отбивая вялые протесты, поднял на руки и куда-то понёс.
Блэр не стала сопротивляться – силы, с которыми она набросилась на него резко иссякли. На лице застыли мокрые дорожки, которые сейчас неприятно пощипывали, высыхая. Некрасиво шмыгнув носом, она покрепче вцепилась в лордовскую шею.
- Знал бы, что ты такая чокнутая, промолчал бы, - равнодушно изрёк Фэйбер, продолжая нести её по знакомым коридорам Грон-хауса. Ему удавалось на попадаться на глаза гостям, что хоть немного радовало Блэр. Не хотелось светить таким опухшим лицом перед родственниками и соседями.
- Так может хотя бы сейчас заткнешься и не будешь меня провоцировать? – осипшим голосом, сказала Блэр.
- Я годами только и делал, что провоцировал тебя. Но башню тебе снесло от новости о нашей помолвке, - он усмехнулся каким-то своим мыслям и продолжил: - Я и не догадывался, что за твоим порядочно-Хогартским фасадом скрываются такие неизученные мною грани.
Блэр фыркнула, поражаясь его наглости. Недавно же только схлопотал по физиономии, а уже так смело рассуждает.
- Банальная истерика, которая не имеет никакого отношения к моему характеру.
На этот раз фыркнул Фэйбер.
- Ты много говоришь о моей холодности и равнодушии, не замечая, что сама едва ли отличаешься. Даже твой дружок Йен не дождался снежную королеву, выбрав Константу.
Они давно пришли к её комнате, но Фэйбер продолжал держать её.
- Я не виновата, что не вижу в нём больше, чем друга.
- Бедный щенок, только тапки ему и носить тебе в зубах.
Блэр проигнорировала его выпад.
- Отпусти меня.
- Я тебе не доверяю, ты же ненормальная.
С этими словами он извернулся, чтобы открыть дверь и внёс её в комнату. Положил на кровать и принялся заматывать в одеяло.
Блэр молча пыталась выкрутиться, но эта гусеница умело плела свой кокон. Вскоре из одеяла торчала только её голова.
- Мне нужно снять платье! – требовательно воскликнула она, едва Фэйбер закончил пытку.
- А, ну если так, то помогу.
И он начал раскручивать её.
- Я сама разденусь! Не трогай меня!
- Сама? Ну ладно.
Он снова начал закручивать.
- Ты больной.
- А ты истеричка.
- Одна истерика за всю жизнь не делает меня такой!
- Но зато какая! – он вскинул палец вверх и рассмеялся. – Ты ужасно выглядишь, Хогарт.
Блэр повернулась к зеркалу, что стояло сбоку от кровати. Прическа растрепалась, макияж потек, оставив следы, нос распух и покраснел, а глаза отсвечивали искрами безумия.
- Но это так мило. Мы успели здорово продвинуться в наших отношениях. От помолвки до первого семейного скандала за час.