– Говори как есть. Просмотрел?
– Просматриваю второй раз. Оператору хочется руки оторвать. И ноги.
– Он хотя бы честно признался, что не умеет снимать, – напомнил Гуров.
– Дадим ему за это орден, – хмыкнул Стас. – А если по теме, то мы можем долго вычислять, кто вышел из кадра и через какое время вошел обратно, но так и не узнаем, отлучался ли он из актового зала или все это время стоял в метре от оператора.
– Получается, что видео пока что бесполезно, – понял Гуров. – И камер слежения в школе нет. И все, кто был на вечере, не могут точно вспомнить все, что видели.
– Опрошу их еще разок, как положено, – сказал Стас. – Пройдусь по каждому, пусть вспоминают. Только бы не разъехались в отпуска.
– Все получится, мой юный друг, – наставительным тоном изрек Лев Иванович.
– А тебе что-то удалось узнать?
Гуров медленно пошел по коридору в сторону лестницы.
– Учитель физкультуры. Пока нашел только его. Он говорит, что Шлицман был мрачным типом, которому сходило с рук даже пьянство.
– Блатной? – предположил Стас.
– Не знаю. Если его кто-то прикрывал, то теперь уже не узнаешь, но руководство школы смотрело на его поведение сквозь пальцы. Арефьева общалась с ним чаще всего. Может, она что-то прояснит.
На звонок Ольга Игоревна ответила не сразу. Другого Гуров и не ждал: на хрупкую ранимую женщину на последние сутки навалилось столько, сколько не по силам выдержать каждому. Поэтому ответа пришлось ждать долго.
Наконец учительница взяла трубку. Долго шуршала чем-то, после чего хрипло произнесла: «Слушаю».
– Здравствуйте, Ольга Игоревна, – Гуров старался говорить как можно более мягко и дружелюбно. – Извините, если разбудил.
– Я не спала.
Ее было едва слышно, хотя отвечала она именно в трубку, это было слышно по ее дыханию.
– Это Гуров…
– Я вас узнала. Зачем вы позвонили?
– Хотелось бы поговорить с вами.
– Я не могу сейчас разговаривать, – ответила Арефьева.
– А когда сможете?
– Это срочно?
– Не хотелось бы откладывать.
Учительница помолчала.
– Я живу рядом со школой. Если вас устроит, то можете прийти через час.
– Устроит. Называйте адрес.
– …такая комфортная температура воздуха продержится в столице еще несколько дней, – радостно сообщила диктор.
– Но жизнь даже в жару течет своим чередом, – подхватил тему ее коллега. – Без пяти час в Москве. Время последних новостей.
Гуров убавил громкость радиоприемника и включил кондиционер. Поднял стекла в машине, опустил водительское сиденье и откинулся на спинку. Припаркованный в тени дома «Пежо» был расположен таким образом, чтобы никто из прохожих не имел возможности заглянуть внутрь салона. Гуров хотел отдохнуть, того требовало не только тело, но и дух.
Прошлой ночью он отправил Машу домой на такси, несмотря на то что она непременно хотела остаться. Уговорить ее уехать получилось не сразу, так как со стороны жены было выдвинуто условие: Гуров не будет относиться к ней с пристрастием. Как ни крути, но она тоже была в числе приглашенных на выпускной вечер и могла дать показания наравне со всеми остальными. Только после этого она согласилась вернуться домой.
Без мужа Маша спать не могла, потому дождалась его возвращения, встретив с горячим чаем.
– Кофе тебе не нужен, а чаек самое то, – сказала она. – Будешь пить?
За окном тем временем уже рассвело. Оперативники, подкинувшие Гурова на служебной машине до дома, после поехали на работу и наверняка успели по дороге попасть в утреннюю автомобильную пробку. Гурова и Крячко Орлов отпустил по домам до обеда, чтобы хотя бы поспали немного.
– Без чая, Маша, – отказался Гуров. – Квас остался?
– В холодильнике.
Сама Маша мало чем могла помочь следствию и призналась мужу, что чувствует себя виноватой.
– Да в чем же? – удивился Гуров.
– Да во всем, – ответила она. – Потащила тебя насильно туда, куда ты идти не хотел. И что из этого вышло?
– А где связь?
– Связи нет. Но по факту я в течение вечера веселилась от души, поэтому ничего не запомнила. Как там фамилия у этого учителя?
– Шлицман.
– Вот! Я даже этого не помню.
– Ты и не должна была помнить.
– Я и его-то с трудом вспомнила. Кажется, сидел за соседним столом. С кем-то разговаривал. Точно. С женой главы Управы.
– Разговаривал, – подтвердил Гуров.
– Они не просто болтали, – задумчиво проговорила Маша. – Они что-то выясняли. Что-то серьезное и важное для обоих. Я еще подумала, что для выяснения отношений неподходящее время и место, но после решила, что ничего не знаю ни о ней, ни о нем.