— Кстати, — он вдруг подсел ко мне поближе. — А что случилось с уголовниками?
Я задумался, стоит рассказывать или нет? Тем более, что Устинов с Ершовым и так знают в общих чертах о происшедшем и моей роли, наверняка поделились. Решил рассказать.
— Магия, — ответил я. — Я их проклял. Они похитили мою маму, изнасиловали её. Хотя их главарь обещал, что если я вылечу его сына, то ей ничего не будет. Она потом дома порезала себе вены, еле успели спасти. Я вернулся и всех уничтожил. Они умирали очень тяжело, — я зло улыбнулся. — Осуждаете? Я не жалею ни капельки и снова сделал бы с ними то же самое.
Михаил Иванович глубоко вздохнул, посмотрел на Устинова, перевел взгляд на меня:
— Нет, не осуждаю. Ты был прав. Но по закону… По закону их надо было судить, а уж потом наказывать.
— По закону тётю Машу, которая спасла мне жизнь, обвиняют в убийстве да еще совершенным способом, опасным для жизни многих людей! — повысил голос я. — Её наградить надо, а не судить. Вот он — закон!
— Это, конечно, неправильно, — нахмурился Михаил Иванович. — Мы обязательно разберемся.
— Пока вы разбираетесь, тётя Маша сидит в тюрьме, — буркнул я.
— К сожалению, по щелчку, — терпеливо ответил Михаил Иванович, щелкнув пальцами, — её освободить не получится. Но мы постараемся.
Мы распрощались.
— Я его отвезу, товарищ полковник? — спросил Устинов, указывая на меня.
— Конечно, конечно! — согласился Михаил Иванович. А я мысленно сделал себе пометку — Михаил Иванович Зотов оказывается полковник…
В машине, не отрывая взгляда от дороги, Устинов буркнул:
— Ты чего дурака валяешь?
— В смысле? — не понял я.
— Ты ж на людей можешь оказывать влияние! — продолжил он. — Тебя на допрос вызывали?
— Да, — ответил я, всё еще не понимая его идею.
— Вот! — сказал он. — Так внуши этому Ожогину, что тётю Машу твою надо награждать, а не наказывать! Что там в её действиях нет состава преступления, а сплошная необходимая оборона! А тётя Маша — вообще идеал сотрудника правоохранительных органов для него. Чтобы он все протоколы переписал и её выпустил. Понял?
Я озадаченно закивал головой. Конечно! Как я сразу об этом не догадался. Лишь бы этот следователь был один. Несколько человек сразу у меня подчинить не получится. Нет у меня ни опыта, ни силы такой.
— Только я тебе ничего не говорил, — заявил Устинов. — Уяснил?
Я опять молча кивнул.
— А Михаил Иванович — нормальный дядька, — продолжил Денис. — Не подлый. Ему можно верить.
Он довёз меня почти до самого подъезда, пожал руку.
— Имей ввиду, — на прощанье сказал мне, — про что я тебе говорил насчет допроса… И про нашу дружбу не стоит никому говорить.
— А то я не понимаю, — усмехнулся я.
Только вот весь вечер, пока мы беседовали, аура Зотова прямо-таки полыхала желтыми искрами. У ауры Дениса таких расцветок не наблюдалось.
Было, о чём задуматься.
УКГБ, кабинет заместителя начальника Управления полковника Зотова
Спустя полтора часа
— Юноша, конечно, дерзкий, — задумчиво подытожил полковник Зотов. — Максималист. Но честный, без червоточинки. Вы…
Устинов встал.
— Да сидите, сидите, — махнул рукой Зотов. — Вы с ним работайте, почаще встречайтесь, воспитывайте его, направляйте. Понимаете…
Он помедлил, задумчиво продолжил:
— Не хотелось бы, что бы он вдруг стал представлять угрозу обществу. Сейчас он вроде нормальный, всё понимает, учится, у него друзья, родители, школа… И такие громадные способности и возможности. Не хотелось бы, чтобы он ощутил вседозволенность от своих возможностей. Его обидели жулики, он их взял и к ногтю. Нельзя допустить, чтобы у него и дальше развилось это чувство — право на самосуд. Сейчас вот Ожогин неправильно себя ведет… А юноша возьмет и… В общем, вы поняли задачу?
— Так точно, Михаил Иванович! — не вставая, отозвался Устинов.
— И докладывайте мне о малейших изменениях в его, так сказать, жизни, окружении, мировоззрении.
— Есть!
Как только Устинов покинул кабинет, Зотов снял трубку внутреннего телефона, набрал номер и скомандовал:
— С завтрашнего дня установить за объектом «Колдун» наблюдение выборочного характера. 1-2 раза по 6 часов в неделю будет достаточно. Цель — отслеживать его контакты, связи, поведение. Особое внимание уделять контактам с нашими сотрудниками, документировать каждое слово…
Он опустил трубку на аппарат и задумчиво сказал:
— М-да, не хотелось бы принимать крайние меры. А ведь всё может быть.
Глава 6