Она пошла к «уазику».
— Тёть Маш! — крикнул я ей в спину. Она обернулась.
— Тёть Маш, я тебя обязательно вытащу! Обещаю!
Она улыбнулась мне и помахала рукой.
— Говорили, что этот поросёнок на обыске может руки греть, — задумчиво сказал Шишкин куда-то в сторону. — Я б на твоём месте сходил бы, посмотрел там… Если есть что-то ценное, лучше сразу забрать.
Я кивнул:
— Понял.
— Ишь ты, какой гадёныш, — вполголоса продолжил капитан. — «Шьёт» 102-ю пункт «д»! Красавец, мля… Да тут даже состава на 105-ю не наберешь!
— А что за 102-я пункт «д» и 105-я? — поинтересовался я.
— Статья 102-я пункт «д» — убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей, — ответил Шишкин. — Она стреляла? Стреляла. Ты рядом стоял. Она тебя могла убить. Логика понятна? А 105-я — убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.
— Давай! — он сжал мне плечо. — Телефон мой знаешь, если что — звони.
Он нагнулся к моему уху:
— Завтра мы к ней придём в гости. Ты понял?
Я снова кивнул.
Я добежал до квартиры, схватил в прихожей первую попавшуюся под руки хозяйственную сумку и бросился к соседке.
Открыл дверь, разулся. Зажёг свет. У тёти Маши всегда были наглухо завешены шторы — что днём, что ночью. Зато в пятирожковой люстре в комнате были мощные 100-ваттные лампочки.
Я задумался. Что забрать? Какие ценности?
Подошел к письменному столу, открыл верхний ящик, посмотрел. Он был набит какими-то ручками, карандашами, резинками-стёрками, скрепками и прочей канцелярией.
Второй ящик почти доверху был наполнен бумагами: рукописными листочками, выдранными из тетрадей, листы с текстом. Отпечатанным на машинке, просто тетради, школьные тонкие, общие толстые. Я вытащил всё на пол, потом аккуратно сложил обратно. Рассматривать каждую бумагу у меня не было ни времени, ни желания.
Открыв третий ящик, я слегка оторопел. Там были награды, и их было довольно-таки много: ордена, медали, значки, красивые плотные корочки удостоверений. Все это находилось в простых белых, совсем не праздничных, не нарядных картонных коробочках. Я сложил всё это на дно сумки. Дальше, под наградами лежала пачка пожелтевших почетных грамот, перевязанная (я мысленно хихикнул) синей лентой, которой перевязывают свёртки из одеял с новорожденными. Её я тоже сунул в сумку.
Огляделся. Направился к секретеру. Ключ торчал в замочной скважине. Я повернул его, открыл. Внутри на двух полках стояли три разнокалиберных шкатулки, два бокала с всякой мелочевкой вроде простеньких алюминиевых значков и монеток. Я пригляделся — монетки явно оказались не советские, а иностранные. Вытащил наугад одну, посмотрел повнимательней — 10 стотинок, Болгария. Поодаль в глубине на полке лежало толстое портмоне. Я взял его в руки, развернул и обнаружил внутри сберкнижку, тоненькую пачку разномастных купюр. Не считая, закрыл портмоне и положил его в сумку. В одной шкатулке оказались украшения. Тоже в сумку. В шкатулке побольше — тоже украшения, только уже не бижутерия, а золотые — колечки, сережки, перстеньки, цепочки. Тоже спрятал в сумку. В самой большой шкатулке тётя Маша хранила документы: паспорт, пенсионное, военный билет, еще что-то там… Я рассматривать не стал. Всю шкатулку сунул в сумку.
В одежном и бельевом шкафах я ничего ценного или чего-то другого, важного, не обнаружил. Да и неприятно было копаться в женских блузках, юбках и штанах. Так, приподнял над полками стопки одежды, обстукал карманы пальто и курток на вешалках.
Книжные шкафы с полками тоже осмотрел поверхностно, на скорую руку. Каждую из книг перебирать не было смысла, можно было просидеть как минимум до утра. Уж очень обширная у тёти Маши оказалась библиотека.
Сюрприз меня ожидал, когда я выдвинул ящик из-под софы. Там лежал брезентовый чехол с каким-то коротким ружьем, рядом небольшая самодельная сумка, тоже из брезента, с тяжелыми пачками внутри (я ощупал её, не вскрывая). Еще обнаружил большую коричневую кобуру. Взял её в руки, думал пустая, и понял, что ошибся. Открыл, вытащил пистолет. По фотографиям и картинкам из книг про войну опознал немецкий «Парабеллум» времен Великой Отечественной войны.
Я вздохнул. Если на ружье, не знаю какое, у тёти Маши и могли быть документы, то на фашистский пистоль сто процентов нет. Надо прятать! Я обшарил весь ящик. Нашел еще мужской носок с патронами для пистолета. Носок! Завязанный узлом.
Вытащил оружие из ящика, сложил на пол. Теперь бы найти, во что это всё упаковать. Для ружья ничего подходящего так и не нашел. Остальное сложил в большую клеенчатую сумку, которую обнаружил на кухне.