Девчонки предлагали купить и подарить «красивую сумочку», «кошелек», «альбом для фотографий». Парни решили ограничиться, как и я, цветами. Кто-то подписал еще — «шоколадками».
Весь урок Нина Терентьевна благосклонно не обращала внимания на наши шушуканья и переписку. Вызвала к доске пару человек, да дала пару заданий по учебнику.
Только в конце урока она преподнесла еще один сюрприз: сообщила, что в пятницу в 16.00 в спортзале будет общешкольная дискотека, посвященная Дню учителя.
— Явка строго обязательна! — Лавруха улыбнулась милой улыбкой людоеда. — Форма одежды свободная. После уроков успеете сходить домой переодеться и пообедать.
— Никому не расходиться! — заголосила Верка. — Давайте решим насчет подарков и по сколько скидываться! Может, у кого с собой сейчас деньги есть?
— По 50 копеек мало, — задумчиво заметила Галька. — По рублю родители могут не дать…
— Да не, — возразил Никитос. — По рублю дадут. Больше вряд ли.
— А кому дарить будем? — вздохнула Жазиль. — На 16 рублей много не подаришь.
— Я думаю, что Лаврухе, — сказал я. — И директору.
— А Елене? — возразила Жазиль, имея ввиду нашу физичку Середину.
— У неё свой класс есть, — отмахнулся я. — Если Елене дарить, то и всем надо — и Карабулаку, и Молекуле, и Наташке, «англичанке», «немке». Даже этой пионервожатой бывшей Русаковой. Где столько денег взять?
После недолгих обсуждений (перемена-то кончается!) приняли моё предложение купить подарки только Лаврухе и Степанычу. Выбор подарков возложили опять же на Верку. Верка опытная, она не подведет!
Я сразу отдал Верке 3 рубля — за себя, Мишку и Андрея под их торжественные обещания вернуть…
— Когда-нибудь, — сказал Мишка с хитрющим выражением лица и добавил. — Половину.
Выходя из класса, по дороге в кабинет физики он бросил:
— Вот, покурить не успел…
Последним уроком была алгебра. Списать домашку я успел у Ленки-Жазиль, которая, протягивая тетрадь, вдруг решила мне томно улыбнуться. Я тут же прикусил зубами нижнюю губу, задрал подбородок и изобразил призывный взгляд вроде того, какой бросала Светличная на Пуговкина в «Иване Васильевиче, менявшем профессию». Ленка смутилась. Соседка по парте Верка, заметив выражение моего лица, прыснула.
Только Димка Зеленчук мрачно посмотрел в мою сторону и покачал головой. Я развел руками, мол, не виноватый я, она сама мне улыбается.
Поэтому особо не заморачивался, бояться «пары» оснований не было. Наталья Михайловна весь урок бросала на меня задумчивые взгляды, а после звонка попросила:
— Ковалёв! Подожди.
Мы опять остались наедине.
— Ты мне ничего не скажешь? — спросила она, глядя куда-то в сторону. Я проглотил застрявший в горле комок, не зная, что ответить. Честно говоря, я про это просто забыл.
— Это что-то необычное? — Наталья Михайловна расценила моё молчание по-своему.
— Да нет, — отмахнулся я наконец. Учительница сама мне подсказала ответ.
— Не необычное. Это бессмыслица, Наталья Михайловна, — ответил я. — Либо вы неточно передали рисунок. Где-то в изображение закралась ошибка.
— А что это вообще, Антон? — продолжала допытываться она. — Что это такое?
Я развел руками:
— Пока всего лишь геометрические фигуры.
Наталья Михайловна оглянулась на дверь. В любую минуту в класс мог войти кто угодно.
— Я тебя поняла, — решительно сказала она. — Нам надо пообщаться в более подходящем месте, где никто не помешает. Так?
Я молчал, озадаченный такой постановкой вопроса.
— Ты скажи, так или нет?
— Так, — выдал я для того, чтобы она наконец отвязалась от меня. Ну, не готов я был к такому разговору!
— Хорошо, — кивнула Наталья Михайловна и улыбнулась. — Я всё поняла. До свиданья!
И она вдруг неожиданно протянула мне свою узкую белую ладошку. Я осторожно пожал её.
— До свидания, Наталья Михайловна!
Мишка и Андрюха ждали меня на выходе из школы.
— В столовую? Пирожков хочется…
— С повидлом… В масле… Горячих… Ммм!‥
Андрэ картинно почесал тощий живот.
— Да пошли уже! — не выдержал Мишка. — А то устроили тут разгрузочный день!
Проходя мимо телефона-автомата, я тормознулся:
— Я быстро звякну. Подождите меня у столовки.
Набрал по памяти номер. Мне ответил мужской голос:
— Алло?
— Здравствуйте, Альбину можно? — попросил я.
— А кто её спрашивает? — продолжал допытываться парень. Альбина говорила, что сидит в одном кабинете с парнем, и у них телефон один на двоих.
— Брат! — мы условились, что я буду так называться, когда звоню.
— Сейчас.
— Привет! — наконец отозвалась Альбина. — Здравствуй, братик!