Следующим номером программы дискотеки оказался Максим Иванович Карабулак, которого прислали следить за порядком. Максим Иванович под водочку решил вспомнить молодость и пошел искать партнершу на танец. Он, как огнедышащий дракон, пыхнул в нашу сторону ядрёным запахом свежей водки и направился к группе молодых учительниц.
В партнерши по танцу ему приглянулась та самая Марина Ивановна, с которой я любезничал минут десять назад. Максим Иванович ухватил её за руку, потянул на себя. Марина Ивановна что-то жалобно пискнула и почему-то бросила умоляющий взгляд в мою сторону. Я демонстративно развел руками, дескать, приглашал я вас на танец, вы отказали мне…
Под музыку группы «Спейс» Максим Иванович решил изобразить что-то вроде вальса, ухватив партнёршу значительно ниже талии. Этого она не вынесла и стала вырываться, упираясь ему руками в грудь.
Народ вокруг похохатывал. Эту картину, наконец, углядела Елена Витальевна. На глазах у всех она подошла к Карабулаку, взяла его за руку и с милой улыбкой людоеда попросила:
— А пригласите меня, Максим Иванович, потанцевать! Сто лет не танцевала!
Максим Иванович отказать не рискнул, а Марина Ивановна поспешно, как мышь, порскнула куда-то в темноту.
Историк и физик танцевали недолго, но красочно, по-пионерски, на вытянутых руках. При этом Елена Витальевна морщилась, но что-то выговаривала Максиму Ивановичу. Максим Иванович пытался отвечать, дыша вбок, но Елена Витальевна тут же хмурила брови и делала грозную физиономию, после чего он сразу затыкался.
— Я домой, ребята, я домой! — сообщил он сразу, как закончился танец, и спешно покинул спортзал.
Елена Витальевна медленно, по-хозяйски оглядела танцплощадку, подошла к двери, щелкнула выключателем, включая свет в спортзале.
Ответом ей было единодушное:
— Нуууу!!!
— Ничего, ничего! — Елена Витальевна еще раз оглядела спортзал и, не обнаружив ничего противозаконного, аморального и безнравственного с её точки зрения, выключила свет. — Продолжайте танцевать!
Следующей композицией был опять медленный танец, Мишка поставил что-то из итальянцев, кажется, «Сусанну» Челентано. Ребята потянулись приглашать на танец девушек.
Меня охватило озорное настроение. В конце концов, почему бы и нет? Я оглядел зал, выискивая Марину. Увы, видимо, потрясение у неё от Карабулака было слишком большое. Не обнаружив её, увидел одиноко стоящую Наташку, подошел к ней:
— Наталья Михайловна, идёмте танцевать! Очень вас прошу!
От моей такой эскапады она, кажется, даже немного растерялась и не смогла мне отказать. Я неожиданно даже для себя прижал её к себе. Наташка не отстранилась, только заметила:
— Не так резво, молодой человек. Имейте такт, в конце концов!
Я немного растерялся, но не показал виду. Мы чуть покружились, и я стал «хулиганить» — через правую руку, лежащую на талии, стал медленно маленькими порциями вливать теплую «живую» энергию. Когда я проделал такое же со Светкой, ей это понравилось.
Дыхание у Наташки стало вдруг прерывистым, глубоким, шумным. Она потяжелела в моих руках, даже, кажется, повисла, используя меня как опору. Потом остановилась, отстранилась от меня и, глядя мне в глаза, сказала:
— Что-то мне дурно стало, подташнивает. Проводи меня, пожалуйста, Антон!
Мы вышли из зала, сели в фойе на скамейку. Наташка натянула юбку на колени, повернулась ко мне. В фойе было достаточно светло. Я обнаружил, что лицо учительницы покраснело, лоб покрылся едва заметными капельками пота. Она взглянула на меня, смутилась и еще больше покраснела.
Откуда-то вынырнула и подошла к нам Елена Витальевна:
— Что случилось? Ковалев?
— А что сразу Ковалёв? — возмутился я. — Наталье Михайловне плохо стало в духоте. Я её на свежий воздух вывел.
Середина повела носом. Не учуяв у меня запаха спиртного, то ли хмыкнула, то ли рыкнула и направилась в спортзал.
Наташка снова повернулась ко мне:
— Спасибо, Антон!
Она несколько раз глубоко вздохнула-выдохнула.
— Действительно, что-то меня разморило. И ведь не пила совсем.
— Отмечали? — заметил я.
Она взглянула на меня:
— Много будешь знать, скоро состаришься!
— Опять же плюс, — пошутил я. — На вас женюсь!
Наталья Михайловна поднялась. Вместе с ней встал и я.
— Глупая шутка, Ковалёв! — сказала она. — Ладно. Я, наверное, пойду. Хватит мне на сегодня дискотек.
— Я вас провожу, Наталья Михайловна?
— Нет, не надо, — она мне улыбнулась. — Я сама дойду. Мне уже лучше.
А я почему-то подумал, глядя ей в спину, что ей отнюдь было не плохо, а очень даже наоборот.