— Ну и как это понимать, а, гражданин следователь?! — вопрошал дед фальцетом, — Мы с женой приходим в себя, оплакиваем свою единственную кровиночку! И вот, вот! Как это, а?
Павел Акимович потыкал пальцем в мятую газету. Киселёв виду неприглядного: маленький, щупленький, давно небритый, неухоженный какой-то. Куртёжка на нём такая старая и замусоленная, что и бомжы побрезгуют. Странно, что дочку убили, а не внучку.
Не редкость, когда мужчина не первой свежести берёт в жёны молодуху и она рожает ему ребёнка. Но кто бы стал рожать от этого древнего, и явно небогатого, но вредного старикашки? Андрей удивился, что на место преступления не вызывали опергруппу, что в сводках ничего подобного не было.
Лишение жизни ребёнка — резонансное преступление. В тот же день подняли бы весь личный состав полиции. Давно бы здесь уже кружился областной прокурор и прочие важные чины. А от представителей прессы приходилось бы отбиваться всеми средствами. По всем показателям, это убийство далеко не свежак.
— Когда убили вашу дочь? – спросил следователь с нехорошим предчувствием в душе.
— Э! – махнул дед рукой со вздохом.
Первая мысль, которая пришла в голову Сытину, что родственники преступника или друзья таким образом мстят Киселёвым за лишение того свободы. Иначе, зачем вешать фартук перед окнами их квартиры?
— Кто убил вашу дочь?
— А эт я у вас хочу спросить! Вы ж тут сыщики все сидите! — съязвил дед.
— Как это? Убийцу так и не нашли? — опешил Андрей.
— Чё её искать-то, всем глаза намозолила. Не посадили её чёйт! — ответил дедок с презрением к исполнительной власти в их городке.
— Её? Девочку убила женщина?!
Киселёв хмыкнул:
— Если бы! Подружка убила, одноклассница.
Часть 1.4
Вот это поворот! А Сытин думал, что поскучает минут несколько, выслушивая очередную бредятину, наобещает посетителю, что «постарается, сделает всё возможное» и т.д., как обычно в таких случаях, отложит жалобу в дальний ящик и снова займётся раскрытием убийства в ночном клубе.
— Сколько было лет вашей дочери? — спросил следователь.
— Тринадцать годочков только лишь исполнилось, — Павел Акимович потёр сухонькой ладошкой набежавшую слезу в покрасневшие глаза.
— Почему вы думаете, что вашу дочь убила одноклассница?
— А кто ж ещё?! Не очень-то разбежались её ловить! Так убежала, что и не догнали!
Киселёв плакал. Не стесняясь. Сытину стало жаль его.
— Примите мои соболезнования, — сказал Андрей мягко.
Немного погодя, дав старику успокоиться, поинтересовался:
— Кто вёл расследование?
— Коровин.
— Коровин?! — поразился Андрей, подпрыгнув на стуле.
Сытин точно знает, что такого сослуживца в их участке нет. Точнее, был когда-то следак по фамилии Коровин. Висит его фото в музее славы, где он при парадном мундире с орденами, но тот уж лет двадцать, как на пенсии. А других Коровиных не было. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику Сытина. Дело-то не просто затхлостью попахивает, от него за версту прёт дохлятиной.
— Когда убили вашу дочь? — снова задал тот же правильный вопрос Андрей.
— В апреле, перед праздником, Днём рождения вождя, значит. Танечку убили 20 числа, а родился он… — почесал наполовину лысую голову Киселёв, вспоминая точную дату появления именинника на свет.
— Какого вождя?
Чем дальше в лес, тем больше дров! Почему дежурные пропустили в здание полиции сумасшедшего? Видно же, что у старика не все дома! Киселёв тоже удивился, как это полицейский и не знает, кто такой вождь! Хотя, что с полиции взять? Это вам не милиция, тогда-то все были в курсе.
— Ленин. Владимир Ильич, — растягивая слова, проговорил Павел Акимович.
— В школах сейчас отмечают День рождения Ленина?!
Что сейчас творится в школах, Сытин имеет весьма смутное представление. Обучение своё он закончил давно, детей пока так и не завёл, и по какой программе обучают подрастающее поколение, не знает.
— Оставим Ленина в покое. Лучше скажите точную дату гибели вашей дочери.
— Двадцатого апреля одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, — выпалил Киселёв.