— Не скажи, братец, тут такое дело может завертеться!
Петр Петрович вынул один фартук, потискал его пальцами в резиновых перчатках, понюхал и выдал вердикт:
— Кровь. Человеческая. Свеженькая.
— Как ты определяешь на нюх человеческая она или животного? — удивился Сытин.
— Человеческая людями пахнет, от животной зверьём несёт, — назидательно ответил Пепе.
— Я думал, свинью резали, руки вытирали.
— Нет, не вытирали. Накрывали этим фартучком бедолагу. Сверху накрывали, а кровушка-то и хлестала из него. Много её вытекло, я смотрю.
Андрей с шумом втянул в себя воздух, так же громко выдохнул:
— Выходит, всё-таки, убийство?
— Не знаю, не знаю. Посмотрим! В сводках-то что? Нет похожих происшествий?
— Нет. Тысячу раз смотрел. Нет ничего подобного. Даже драка с поножовщиной одной больничкой закончилась. Трупов нет пока.
—И слава Богу! — закончил Ягдонька фразу Андрея.
Сытин злился, и не скрывал этого. Меньше всего ему хотелось заниматься навязанным начальником делом. Будь какое убийство, Андрея бы первого дёрнули, даже среди ночи. Но мордобоем, склоками соседей, хулиганством и прочими развлечениями населения занимались другие отделы полиции.
— А ты потеряшек посмотри, — посоветовал Пепе, — Необязательно труп должен валяться на виду. Возможно, мы найдём его нескоро и… не всего сразу.
Почему-то эту версию Сытин не рассматривал. Он, вообще, никакой версии не рассматривал! Проститутки у них есть, подпольное казино, наркопритоны, а вот маньяки что-то давно не давали о себе знать. В их захолустном городке только Джека Потрошителя не хватает! Паршиво. Причём здесь Киселёв? Надо бы наведаться к нему, узнать, чей хвост дед так неудачно прищемил.
Часть 2.6.
Следователь узнал адрес Киселёва (за три дня взять заявление с дедка так и не сподобился) и поехал на своём стареньком потрёпанном Опеле в тихий спальный район провинциального городка.
К обеду погода улучшилась, тучки уплыли, солнышко выглянуло. Весна. Вездесущие бабульки повылазили из квартир, заняли, словно куры насест, все скамейки во дворах. Сидят, греются на солнышке, да семечки лузгают.
В подошедшего Сытина вперилось несколько пар любопытных глаз. Старушки «сканировали» его подслеповатыми глазами. Что за чужак? Зачем здесь? По чью душеньку пришёл? Намётанный глаз профессиональных зевак сразу определил, что это не представитель конторы ЖКХ, не гость к кому-либо приехавший, не проверяющий из муниципалитета.
— Исчешь кого, милок? — спросила Авдотья Тимофеевна, не выдержав затянувшейся паузы.
Галина Митрофановна пихнула товарку в бок. Нечего лезть наперёд батьки в пекло! Надо будет, мужик сам спросит, что это он тут стоит уже несколько минут и разглядывает их облупленную, давно не ремонтированную, пятиэтажку, выстроенную ещё при правлении товарища Хрущёва.
— Здравствуйте, девушки! — зычно воскликнул Сытин.
Бабульки никак не ожидали такого громового раската баса. Едва со скамеек не попадали.
— От глотка-то лужёная! — пискнула Мария Ксенофонтовна, чуть не подавившись шелухой семечки.
Она, хоть и глуховата на оба уха, но такой голосище услыхала. Сытин и сам понял, что переборщил. С дамами, даже сильно-сильно возрастными, нужно обходиться помягче.
— А где у вас тут, девушки, проживает некто Киселёв? — спросил Андрей, убавив громкость.
Листочек с полным адресом Киселёва лежит у Сытина в кармане куртки, но ему хотелось спровоцировать бабок на выдачу информации. Они ж с радостью расскажут всю подноготную соседей. Для чего тогда сидеть у подъезда, если не знать: кто куда ходит, с кем встречается, какие продукты домой в сумке тащит?
Расчёт Сытина был верный, и Авдотья Тимофеевна уже раззявила рот, чтобы сдать соседа с потрохами, но её снова толкнула Галина Митрофановна.
— А тебе накой? — проявила бдительность бабка.
Пришлось Сытину рассекретиться:
— Следователь я. По жалобе Киселёва пришёл.
Старухи дружно закивали головами. Они в курсе, что у них здесь безобразие творится. Но въедливая Галина Митрофановна потребовала доказательств полномочий чужака:
— Ну-к, гражданин, докУмент покажь!
Андрей хмыкнул, достал удостоверение, в развёрнутом виде, как полагается, поднёс к лицу упёртой бабки. Все старухи, будто по команде, вперились глазами в картонку с печатью и фотографией. Галина долго сверяла соответствует ли снимок в документе лицу, стоящего перед ней, человека. Наконец бабка успокоилась.