- Тихо, дорогие, только не вы! Пожалуйста, только не вы, не здесь и не сейчас! Тихо, спокойно, мы все уладим, во всем разберемся…Илона Бектемировна, дорогая, что конкретно натворил Скляр? Я еще ни от кого на него жалоб не слышал…
- Дерзил.
- Вам? – изумился неугомонный математик, - Да как он осмелился! Коллеги, да у нас тут герой подрастает!
- Моисей Семенович! Я попросил бы! – прикладывая руку к сердцу и многозначительно кивая головой с заметной проседью, попросил математика директор.
Моисей Семенович ответил жестом Понтия Пилата, умыв руки. Илона Бектемировна негодующе фыркнула, а директор продолжил.
- Илона Бектемировна, дорогая, я вас умоляю, просто умоляю, возьмите вы вместо этих малолетних бандюганов, классное руководство над выпускниками! Надежда Трофимовна давно меня просит, у нее маленький внук дома, новорожденный, ей ли класс выпускать? А ваши любимые выпускники, да они же вас на руках носят! А? Еще и драмкружок откроем, я статью расхода в смету включил… Как раз что-нибудь поставите, водевильчик или комедию…скоро высокая комиссия…
- Водевильчик? Вы это серьезно, Рахим Ахмедович?
- А что? Ну не Гамлета же им играть, не Отелло, не к ночи будь сказано!
- Ну, ладно, - неожиданно заблистала своими аметистовыми глазами Илона, - Вот есть одна пьеса… Стрелы Робин Гуда! Полетаев написал к ней несколько баллад! Только я тогда и историка привлеку!
- Семена то Ефимыча? – восхитился директор, - Да, за милую душу!
Математик захохотал громогласно как олимпиец и директор еле удержался, чтобы не треснуть его по высокоученой голове.
- А вы, Моисей Семенович, возьмете руководство над бандюгами! – сурово изрек директор.
- Рахим, да ты издеваешься что ли!
- Никакой такой Рахим-Махим! Мы с вами, уважаемый, не за дастарханом чай пьем! Там, пожалуйста, хоть Рахим, хоть Махим, хоть горшок, только без тандыра!
- Рахим Ахмедович, можно я запишу, - взмолилась укрощенная Илона, - Ведь так и рождаются поговорки и пословицы.
- Пожалуйста, дорогая, все для вас! – директор развел руки в жесте гостеприимства, и окрыленная Илона вылетела из учительской.
Математик тоже вылетел, с размаху хлопнув дверью, так, что закачались все глобусы на верхней полке шкафа.
- Фанатики! – развел руками директор, улыбаясь остальным членам педагогического коллектива, которые не без тайного удовольствия наблюдали всю эту сцену из партера.
- И все же, Рахим Ахмедович, - заметила завуч Руфина Тимофеевна, особа стойкая и неподдающаяся директорскому обаянию, - Этот театр миниатюр когда-нибудь кончится бедой… Все же оба они не профессионалы. Журналистка и математик-теоретик. Где здесь педагогика?
- Мы с вами это непременно обсудим, обязательно обсудим, мы – вдвоем! – многозначительно пообещал директор завучу, - А пока, прошу вас, коллеги, отдыхайте, наслаждайтесь вот… хоть розами и уносите их домой, кому какие нравятся…
И действительно, срезанные с утра последние розы усто* (2) Халила щедро наполняли учительскую терпким благоуханьем, заполняя все вазы, банки и даже ведра… Завтра бы они замерзли.
Примечания к гл. 3:
* 1. Илона Бектемировна немного модернизировала свое имя. По паспорту она была Илонгуль. Что означает гладиолус или шпажник.Так назвали ее добрые родители.Тогда как слово илон, однозначно - змея. Бектемир - железный бек (господин), Ташпулат приблизительно связано с двумя тюркскими корнями - таш-камень, пул - деньги. Ленка переводит ФИО "любимой" учительницы и делает свои выводы.
*2. Усто - мастер, уважительное определение для людей, достигших высоких результатов в своем труде, творчестве.
Глава 4. Домашние радости и печали
Глава 4. Домашние радости и печали
Ленка дома на кухне, намывала посуду после ужина. С чувством, с толком, как учила бабушка. Сначала в тазике с горчичным порошком, затем ополаскивала в ведре с чистой водой, в которую был щедро налит настой мяты-холодянки. Посуда сверкала и слепила бликами, а если провести пальцем по краю тарелки, еще и скрипела. Ленка намывала посуду, до блеска, до скрипа, от души! Мать не выносила такого способа мытья посуды. Она сама просто терла тарелки губкой под струей горячей воды в раковине, при этом переводя очищенную многими трудами безвестных тружеников воду, без меры. Мало того, она и Ленке не позволяла мыть посуду иначе, и та при матери играя в лентяйку, всячески избегала хозяйственных дел.