Юрка Веденеев, неторопливо заканчивая свой завтрак почти последним из всей практики, помешивал ложечкой какао, когда его отвлекло от этого занятия дивное виденье. Он уронил ложку под стол и опрокинул стакан, но даже не обратил внимания на растекшуюся лужу.
— Я даже не представляю, в какой технике такое можно написать! — восхищенно протянул он. — А, Кама, что скажешь?
Камал машинально оглянулся, вздрогнул и захохотал.
Немногие из тех, кто любил растягивать за завтраком удовольствие, тоже бросили взгляд на нечто, поразившее невозмутимого обычно Веденеева…К счастью, для Ленки и Марьям, немногие…
— Короткая тропинка! — зашипела на Ленку Марьям, — Вот она твоя короткая тропинка! У них сейчас колики начнутся! Тебе не привыкать, а мне такой славы не нужно даром!
— Ну, не учла немножко, — виновато поежилась Ленка, — Вчера бы посуху мигом домчали!
Посуху почти отвесная тропинка, пробитая неизвестно кем в лессовом склоне, действительно намного сокращала путь от палаток в роще, к «столовой» — длинному навесу крытому шифером. Сокращала… Да вот только ливень превратил ее в слаломную трассу. Размокший лесс плыл под ногами, а крутой склон добавлял свои радости.
В столовую заглянул физрук, на самом деле никакой не физрук, просто практикант, которому еще предстояло учиться и учиться на своем физкультурном факультете. Заглянул, внимательно осмотрел девчонок с ног до головы… Девчонок в глине и сухих листьях с ног до головы, мрачно покачал головой и резюмировал.
— Уж, какие там феи-крестные вам обеим ворожили, золушки, я не представляю, но то, что вы после этого спуска живы остались и даже ног не переломали, чистое, как слеза младенца, чудо!
Примечание
*1 Девона — сумасшедший, юродивый, не от мира сего.
*2 — опа (ударение на а) — тетя, сестра, уважительное обращение.
Глава 19. Спортсменки, комсомолки...
Глава 19. Спортсменки, комсомолки…
Умида, школьная повариха, в летние месяцы заработанным отпуском не пользовалась. Она предпочитала проводить его в лагере художников в горах. И вообще она плохо понимала, зачем людям отпуск, наверное, у этих людей не настолько весело дома, что они отправляются за разнообразием и развлечениями в отпуска. В ее собственном доме было одновременно и очень весело, и очень разнообразно. И настолько весело и разнообразно, что она считала отдыхом свою работу, которая заключалась в том, чтобы приготовить три раза в день еду на семьсот-восемьсот человек. Поэтому отпусков Умида не признавала…
Когда ее заблудившиеся где-то с утра дежурные наконец появились в дверях глинобитной кухни с дровяными очагами, у поварихи буквально выпал из рук огромный черпак. Еще ни одному из ее сыновей или внуков не удавалось так изгваздаться на ее памяти… И, если будет угодно судьбе, и в дальнейшем не удастся…
— Вай дод! *(1) — испуганно вскрикнула повариха, — Вас что, обеих алмасты *(2) по лесу кружили? Марьям, это ты, доченька? Кто тебя так? Бедненькая!!!
— Да это, так, просто мы несколько раз поскользнулись…
Несколько! На первых же ста метрах пути раз сто…
— Мы ваши дежурные! — заявила вторая мало еще знакомая Умиде девочка. — Уж извините за опоздание.
Повариха засмеялась.
— Ой, девчонки, я вас к завтраку и не ждала… Картошку к обеду поможете почистить?
Девчонки удивленно переглянулись и одновременно кивнули.
— Только сначала идите в душ, а халаты и полотенца я вам туда сама принесу.
И повариха выдала девчонкам по куску детского мыла.
— Отмывайтесь, а одежду постираете потом, в горячей воде.