***
— Марьям, как у тебя получается такой зеленый? — досадливо щурясь на разводы краски на своей палитре, спросила Лемешева. — Смешиваю, смешиваю, никак!
Марьям, осторожно оглянувшись вокруг, наклонилась к Ленке, и, как великую тайну доверяя, тихонько посоветовала ей.
— Смешай изумрудку с сажей газовой, только не переложи.
У Ленки вспыхнули глаза от радостной находки, нужный оттенок тотчас же сложился.
— Вот класс! Сама додумалась?
— Азиза подсказала, — с досадой призналась Кадырова.
— А мне она вообще запретила пользоваться сажей.
— И правильно, новеньким нельзя…
— Я уже не новенькая…
— Поэтому я и сказала тебе, тихо ты!
Мимо девчонок прошла Азиза Алиевна и властным жестом остановила Ленкину кисть.
— Стоп. Меняй лист.
— Да я еще не закончила…- запротестовала было Ленка.
— Сейчас запишешь, я тебя знаю, максималистка. Искусство незаконченности очень важно. Оставь этюд, пока в нем есть настроение. А то опять залижешь.
Ленка с некоторым недовольством последовала совету преподавательницы.
Новый этюд она принялась писать сразу же кистью, без предварительной наметки карандашом. На это ей Азиза ничего не сказала.
Вдохновленная откровением Марьям, Ленка принялась добавлять сажу во все цвета подряд. Особенно удачное сочетание получилось при смешении с красным краплаком. Ежевичный прозрачный оттенок зачаровывал своей изысканной прелестью. Марьям оценила новый оттенок сразу же.
— Ох ты! А это ты как?
— Да то же самое, только добавь в краплак.
Марьям выразительно повела точеным подбородком, одновременно не сводя глаз с Ленкиной палитры. Но Лемешевские эксперименты были внезапно прерваны твердой рукой наставницы. Азиза неслышно подошла к ней и преспокойно вынула из набора запретную краску — сажу газовую. А затем так же преспокойно, размахнувшись, зашвырнула тюбик далеко вниз по склону, в заросли тимьяна.
— Я тебе что говорила?
— А как же Марьям?
— Марьям можно, тебе нельзя…
— Да почему?!
— Потому, что в классе уже есть одна Кадырова. А ты будешь Лемешевой.
Ленка не стала спорить. Вот невидаль, можно подумать она себе для своих экспериментов черной краски не найдет, когда Азиза отвернется. Вот надо будет попробовать еще и в ультрамарин добавить…
Но потом, разглядывая свои утренние этюды, Ленка осознала, что Азиза Алиевна права. Второй Кадыровой ей быть ни к чему. У нее своя гамма…
Глава 24. Горные вершины и тихие долины…
Глава 24. Горные вершины и тихие долины…
После Ленкиных вокальных подвигов четверо решили «не для меня». Эльмира Ахмедзянова запретила себе даже думать о своей первой любви, раз она такая нестерпимая, выжигающая душу, такая горькая и безответная. Парень ясно дал понять, что он не для нее. Все сразу понял и отверг ее. Конечно, кому она, такая«не от мира сего» нужна? Нет, не станет Эльмирка никому навязываться. Никому и никогда! Вот уж этого от нее никто не дождется. Теперь Эльмирка мучилась от невыносимого стыда и как могла избегала случайных встреч с парнем.
Если бы только Элька догадывалась, что физрук в ее сторону и смотреть боялся. Он осознавал, что девушка слишком юна. Но в будущем он, может быть, и решится, может быть, и решится. Хотя, кто он такой? Дурфак — не высшее образование, как народ говорит. А вот Ахмедзянова — самая гениальная ученица этой школы и у нее впереди высокий полет… И это все тот же народ говорит. Но он рискнет, не в его правилах отступать… Пусть только подрастет тезка… Пусть подрастет.
Камал Рахматуллаев тоже решил «не для меня». Эта оторва кому угодно вскружит голову. Она еще и поет! И как такую около себя удержишь? Как покоришь. Он с горечью вспомнил Ленкин совет найти ту, которая ему задолжала… Да, уж это точно не про нее. Никому и ничего Лемешева не должала, вот разве что Славке Цветаеву три поцелуя, проигранные в американку. Камал посмеялся про себя и снова качнул головой. Нет, не для него!
«Не для меня» решил и Веденеев, исподволь наблюдая за тем как увлеченно, не отрываясь от этюдника, работает Марьям. Веденеев был парень практический, с математическим складом ума и потому высчитал, что жена более талантливая, чем муж в семье художника будет не ко двору. Решил, что даже и не пытаться не стоит, эксперименты хороши на уроках физики.
«Не для меня» подумал Леха Азаров. Нет, он к ней даже и подойти боится. Счастье, что она ничего не замечает и не чувствует. Хорош бы он был со своим объяснением. Даже представить страшно ее реакцию. Искреннее изумление в нестерпимо зеленых глазах! Благо уже и то, что их со Славкой рассадили, и его перестало изводить это невыносимое гложущее чувство зависти или… ревности? Ревность, зеленоглазое чудовище. Кто бы это ни сказал, сказано точно!
Славка Цветаев напротив, наслушавшись Ленкиных песен, принял твердое решение. «Моя будет, никуда не денется!» Но покорение Лемешевой он решил отложить до лучших времен. Дать ей время соскучиться. А там еще посмотрим! Вот зря он только послушался чужих наущений и затеялся с этой американкой! Поцеловаться с Лемешевой, конечно интересно, но если она носится от этих его поцелуев сломя голову, то этот интерес пока явно не обоюдный… Ладно, пусть дозревает, а пока можно покороче сойтись с Ниночкой Подберезкиной. Это очень увлекательный процесс. Попробовал бы он Лемешевой рассказать армейский анекдот про глюкало старшины. Да еще три раза подряд для наглядности! А Ниночка смеялась, да с каждым разом все звонче и веселей.
Или вот Наденька… Как она взглянула, когда он выразил ей сочувствие и готовность защитить ее, неважно от кого и почему. Что бы ему Лемешева на это предложение ответила? Страшно даже и вообразить. А вот еще и Валентина, которой он носит незамысловатые цветочки с обочины, а она ему в отместку в музыкалке наигрывает популярные мелодии. Мелодии мелодиями, а там, авось либо, и до чего еще дойдет в тесном пространстве музыкалки для двоих…