2.14. Шипы белых роз
2.14. Шипы белых роз
Ленка летела домой абсолютно счастливая. Тягостная необходимость играть Изольду, когда Тристана играл Камал, похоже, миновала навсегда. В актовый зал Илона так и не вернулась, хотя они ждали ее еще с полчаса. И теперь после того, как Камал первым заговорил с ней, у Ленки, словно камень с души свалился. С ним, оказывается, можно было общаться так же легко и непринужденно, как с любым другим одноклассником. К ним, во время их ожидания присоединилась Наташка Пантелеева. Уселась в последнем ряду, уныло сопела там и колупала спинку кресла перед собой.
Сначала, чтобы скрасить ожидание, Камал рассказывал несостоявшейся Изольде о том, как его друг, оперный бас, разводит певчих перепелок. А потом уже Ленка просвещала собеседника о породах охотничьих собак и объяснила ему заодно кто такие выжлятники. Пантелеева внимательно вслушивалась в каждое слово их непринужденного диалога, но сама молчала как камень.
- Так, ну что же, пожалуй, Илона уже не придет, - наконец сказал Камал, - Репетиция отменена, а роли учить тоже не нужно, листки забрали на цензуру…
- Думаешь, после цензуры, все опять начнется? – встревожилась Ленка и впервые прямо взглянула ему в глаза.
Камал выразительно приподнял брови и покачал головой. Ленка улыбнулась и перевела дух.
Потом они пошли, все так же непринужденно болтая, под неусыпным бдительным оком Пантелеевой к выходу из зала. В директорском фойе они одновременно сказали друг другу.
- До завтра!
- Пока!
Ленка отправилась к «парадному выходу» в зеленый переулок, а Камал к боковому выходу из школы во двор с чинарами. Пантелеева, во время их короткого прощания, заметалась между гипсовыми статуями, не зная кем следовать. Потом все же отправилась за Камалом, может потому, что все еще побаивалась злого Ленкиного языка. Зря боялась, между прочим. Ленка была так счастлива в тот момент, что никому не бросила бы злого слова.