Я мысленно махнул рукой и побежал по гаревой дорожке вдоль поля. Всё равно никому не мешаю. Футболисты тренировались, а не играли, в конце концов!
Когда я пробегал где-то середину третьего круга вокруг поля, на дорожку вышел коренастый, с голым торсом, коротко стриженый парень с рельефной мускулатурой, ростом на полголовы выше меня. Он протянул руку, пытаясь меня остановить, и потребовал:
— Пионер! Иди, бегай в другом месте! Играть мешаешь!
И при этом попытался ухватить меня за плечо. Я увернулся. Мышцы сработали рефлекторно: захват кисти, доворот, шаг в сторону и за спину.
Футболист вскрикнул, падая на колени. Я завернул ему руку за спину, обозначил удержание и вполголоса на ухо сообщил:
— Будешь дергаться, сломаю руку!
Я отпустил его руку и побежал дальше — по дорожке вдоль поля. Краем глаза увидел, как к футболисту один за другим потянулись другие игроки. Он им что-то сказал, махнув в мою сторону рукой. А я был уже на другой стороне поля.
Когда я совершил круг, на моем пути стояла почти вся футбольная команда. Я вынужденно остановился. Футболисты подошли ближе, встали полукругом.
— Э, пацан! — навстречу мне выступил один из них. — Ты не оборзел, часом?
— А ты за него заступиться решил что ли? — ответил я, кивая в сторону обидчика. — А то он сам, болезный, за себя постоять не в состоянии?
— Ты базар фильтруй! — мой обидчик подошел ко мне и попытался ударить меня кулаком в плечо. Я легко увернулся, поддернул его руку на себя, коварно забыв убрать ногу, об которую он ударился голенью и упал. Футболист взвыл и, растирая ногу, попытался подняться.
— Ну, что ж ты так неаккуратно-то? — весело улыбаясь, спросил я.
Можно было, конечно, всю толпу спортсменов, окруживших меня, запросто нейтрализовать каким-нибудь хитрым конструктом, типа «поноса». Но в их аурах совершенно не было агрессии: любопытство — да; интерес какой-то непонятный — был; веселье — да. Даже у этого, так называемого зачинщика, аура была светлой, без всякой черноты и злобы.
— Что тут происходит? — кто-то вдруг поинтересовался сзади меня. Сурово так спросил, авторитетно. Толпа футболистов схлынула. Сзади стоял невысокий пожилой человек в белой рубашке с коротким рукавом и наглаженных брюках. По внешнему виду, ну, совсем не спортсмен. Однако его появление футболистов изрядно если не напугало, то точно утихомирило.
— Да, вот тут пионер нарывается… — попытался ответить зачинщик. — Прямо в драку лезет, Виктор Васильевич! Мы вот бегаем, разминаемся, тренируемся…
— Так уж и в драку, — засмеялся старичок. — Знаю я тебя, Савельев.
— Ну, а чё они? — я решил подыграть. — Я тут бегаю, никого не трогаю…
— Ладно, — старичок перестал улыбаться. — Драться нехорошо. Силой решили померяться?
— Да ладно, — Савельев сдал назад. — С пионером силой меряться…
— А что, страшно стало? — буркнул я.
— Слышь, пионер, — Савельев нахмурился. — Ты бы язычок не распускал, да?
— Марш на турник! — вдруг скомандовал старичок. — Проигравший моет раздевалку и коридор!
— Неинтересно, — отрезал я. — А выигравший что получит?
— А что ты хочешь? — заинтересовался Виктор Васильевич. — Мороженое тебе купить?
Я саркастически хмыкнул. Мороженое. Еще бы карамельку предложил. Я пожал плечами:
— Червонец на кон. Проиграю — неделю буду вашу раздевалку мыть. Согласны?
— Две недели? — предложил Савельев.
— Идёт! — согласился я и уточнил. — С кем пари держать будем? Кто ответчик?
А вот тут футболисты замялись. Тренер, глядя на них даже захихикал.
— Не, ну в чём дело-то? — еще раз спросил я. — Кто спорить-то будет?
Савельев махнул рукой:
— Я!
Мы пожали друг другу руки, Виктор Васильевич разбил.
— Пошли!
В окружении команды мы подошли к площадке со спортивными снарядами — брусьями, турниками, горкой, шведской стенкой. Футболист первым запрыгнул на турник:
— Считайте!
Первые 15 подтягиваний он сделал на одном дыхании, подтягиваясь до груди, а не до подбородка. После 25-го раза Савельев стал дышать тяжелее, перекладина едва касалась подбородка. Перерывы между рывками стали длиннее. 35-е подтягивание ему засчитали, но, на мой взгляд, неправильно — подбородком трубы-перекладины он так и не коснулся.
Он соскочил, поднял руки, с силой опустил их, восстанавливая дыхание, и улыбнулся мне:
— Давай! Теперь твоя очередь, пионер!
Я пожал плечами: