Но я уже делаю последние шаги к мечу и останавливаюсь.
Глядя на "Талосов", я роняю косу и та, звякнув, падает на пол.
При виде этого клоны бросаются вперед.
Вытянув правую руку вперед, я хватаю длинную рукоять, которая начинается выше моих глаз. Прежде чем пальцы обхватывают рукоять, от нее к ним тянутся ярчайшие дуговые разряды, исчезающие в момент касания.
Мгновение ничего не происходит.
А потом по психокости бегут трещины, из которых вырывается ярко-алый свет.
Я не спешу. Я уже понимаю, насколько он тяжел. И насколько я ослаб.
Судя по всему "Талосы" будут первее.
Не отпуская рукоять меча, обхожу его, остановившись левым плечом к "Талосам".
Когда первый из роботов замахивается сходу правой клешней, намереваясь обрушить этот удар прямо на меня сверху, я, закричав, правой ногой со всей мощи ударяю по психокости, высвобождая этим меч из оков, и придавая ему начальный импульс.
Следует яркая вспышка алого пламени и клинок бросает вверх, словно огромную огненную часовую стрелку, удерживаемую моей правой рукой. Клинок лишь немного не дотягивается до брони замахивающегося "Талоса", но ему и не нужно и того разрывает пополам. Но не только — я вижу как жизненная сила робота, словно розовый туман, затягивается в него. На землю падают уже ссохшиеся останки и куски брони. Меч увлекает меня дальше по кругу и я не противлюсь ему, отталкиваясь ногами и переворачиваясь следом. Оказалось, по другую сторону солдаты были уже так близко что пытались меня достать ударами кос. Клинок обрушился на них, прорубая настоящую просеку длиной с десяток шагов. А потом погружается наполовину в пол Арены.
Резко, с выходом на крик, выдохнув, я рванул меч на себя и круговым ударом разрубаю все что вокруг меня — роботов, клонов-комморитов, гигантов. Их жизненная сила и души затягиваются мечом, формируя вокруг него воронку...
*****
Аерла смеется и смех ее почти безумен.
Вект, поначалу не в силах оторвать взгляд от резни, скашивает на нее настороженный взгляд и видит насколько окружающие поглощены представлением.
Даже инкубы.
*****
Большой отряд жутких искаженных эльдар в черно-красной броне смотрящих на происходящее почти безучастно, поворачиваются к своему командиру, задрапированному в черную ткань.
*****
Труппа арлекин, заявившаяся на арену и на своей волне похихикивающая до сего момента, более не смеется.
*****
У меча был огромный вес, а до прежнего уровня силы мне было ох как далеко. Когда я сообщал мечу импульс, достаточный для удара, то мне приходилось позволять его чудовищной инерции таскать меня по Арене туда-сюда. Эти метания прорубали в окруживших меня солдатах, монстрах, киборгах и роботах, имевших самые жуткие образы, настоящие просеки из изорванных трупов и частей механизмов. Местами горели топливные элементы, но тяжелый разноцветный дым легко убирался вентиляцией — ничто не должно мешать зрителям наслаждаться бойней.
Лифтовые платформы постоянно доставляли все новые и новые армии...
Мне начало казаться, что я сражаюсь бесконечно.
Но конец этого безумия все-таки наступил...
В один из моментов платформы перестали поставлять арену на Арену подкрепления на убой. Солдаты и роботы четко это ощутили и перестали бросаться в бессмысленные атаки, попытавшись отступить и организовать оборону.
Сказать по правде, не взирая на поток душ, я тоже начал выдыхаться. Души — это одно. Их наличие позволяет жрать варп. Чем их больше — чем легче это делать. Тем больше его можно брать.
Вот только варп в этом времени чересчур сильно загажен. Да, сущности даже не пытаются вырваться через меня в реальный мир, поскольку понимают, что я их сожру в этот самый момент. Но пропускать сквозь себя волю Богов Хаоса мне не хочется: одно дело пара крыльев, а совсем другое — получить пучок щупалец и клешни вместо рук.
Уцелевшие командиры отрядов солдат смогли скоординировать свои действия с киборгами и роботами, организовав статичную оборону.
От меня пытается отползти раненый эльдар без рук: левая оторвана почти по плечо, а правая — по локоть. Этот — из последней партии. Их плоть была почти в порядке. Без скоб и всего остального. Кожа — гладкая бледно-белая. Что интересно, кровь из ран почти не текла.
Резко рванув меч, я бросаю его прямо на раненого. Горящий клинок пробивает его насквозь и входит почти на четверть в бронеплиты пола.
Мое оружие вытягивает соки и душу жертвы, направляя это все в меня. Ссыхающаяся плоть лопается, обнажая кости.