В смущение она тогда повергла всех присутствующих. Помнится, обстановку тогда разрядил Итамар, принужденно расхохотавшись и громогласно выразив заочные соболезнования будущему супругу языкастой девчонки.
Пожалуй, он, Стефан, и правда был влюблен. Чем еще объяснить то, что он продолжал безропотно впускать мелкую заразу в свою квартиру на посиделки!
И влюбился он действительно в пение соседки...
*** ***
— У тебя красивый голос, — кажется, это было первое, что он вообще сказал ей.
Они тогда столкнулись на лестничной клетке.
— Спасибо, — Суламифь улыбнулась и тут же смутилась. — Ты — первый, кто не сказал мне, что с такими привычками я аккурат попаду в кабак.
Стефана покоробило.
— Почему же сразу в кабак?
— А куда? — она скривилась, дернула плечами. — Пою... это же несерьезно! Поют только продажные девки в кабаках, — и нахмурилась.
Оглянулась на дверь — словно опасалась, что вот сейчас выйдет строгая мать и дернет за ухо — за то, что торчит перед дверью и болтает с молодым соседом. Девочка должна быть скромной! И выполнять свои обязанности, а не думать о развлечениях. И уж точно не тратить время на подобие светских бесед.
— Вообще — не только, — не сдержался он. — Хотя здесь, наверное, так и есть...
Зря, наверное, так сказал. Обидится. Здесь — это в гетто. Насколько он привык к реалиям нищих кварталов Латинского района, а люди в гетто казались невообразимо мрачными и уставшими.
— Я не хотел тебя обидеть, — попытался Стефан загладить промах. — Но голос у тебя и правда красивый. Жаль, что тебе приходится такое слышать. Где-нибудь снаружи ты могла бы стать певицей, — да что он несет! — Может, даже на радио. Но даже если и нет — то можно было бы вести свою страничку в маячке, выкладывать там записи. Любительские, но многие так делают.
— Спасибо, — в этот раз она улыбнулась открыто. — Но здесь маячок не ловит. Только рабочие и учебные сайты. Да и компьютеры есть не у всех. Мне отец не дает свой рабочий. Говорит — это не игрушка!
Ну да, это он уже выяснил. Маячок в эр-гетто был свой, местный. И никаких развлекательных сайтов или соцсетей здесь не было.
Не было, к слову, и выходов даже в соседние гетто. То есть — каждый из двадцати восьми прилегавших к Сан-Вингу районов был изолирован от остальных.
Эр-гетто было рабочим районом. И все в нем было подчинено обслуживанию мощных кабелей, отходивших от Спотов и разветвляющихся, образуя сети Перпетуум Энерджи, запитывавшие электричеством весь мегаполис. Иногда складывалось впечатление, что сам район — просто большая производственная площадка. Здесь люди только работают. Иногда спят и едят — потому что человеку необходимо спать и есть, чтобы не умереть. Иногда — рожают детей. Но все это — лишь временные паузы между основной деятельностью.
А основная деятельность — обслуживание проходящих через район энергетических магистралей.
— Ладно, мне пора, — Суламифь качнула тяжелым пакетом, который несла в руке. — Мама хватится — где я запропастилась, — она надавила кнопку звонка.
Дверь почти сразу распахнулась, и девочка исчезла в квартире.
Ну да. Почтенной матери многочисленного семейства тяжело ходить по магазинам — да и некогда. Опять же, спина у женщины болела — добрый десяток детей это не шуточки! Даже для гетто — много. Старшая дочь стала помощницей. Закупками продуктов на немалое семейство занималась Суламифь. Часто ей помогали сестренки — Сара на четыре года младше, и Рахиль — на пять.
Почтенный отец семейства пропадал на работе — из кожи вон лез, чтобы пробиться в правление. Прокормить столько детей — с зарплатами гетто еще нужно постараться!
Старшие сыновья уже работали. Но много ли денег принесут в дом совсем молодые работники? Да скоро у парней появятся и собственные семьи.
Стефан, заходя домой, думал, что по здешним меркам ему тоже пора обзаводиться семьей. В деканате колледжа вот только нынче интересовались — не собирается ли он, выражаясь местным языком, остепениться.
Парень усмехнулся, вспомнив недоумение, вызванное вопросом.
Все-таки жизнь здесь была совершенно не похожа на ту, к которой он привык. Мало развлечений, мало суеты. Зато много устойчивых традиций. И сильная зависимость от общественного мнения. И того, что принято называть приличиями.
Глава 6
— Мне кажется, вы боитесь, что я унесу ваше рабочее место домой, и не верну его поутру, если вы потеряете бдительность, — заметил Стефан, выходя из кабинета.