— Не знаю, не уверен, — сознался Стефан. — Простите за грубый вопрос. Вам есть, на что жить?
— Я подала в администрацию прошение, чтобы мне разрешили работать, — она насупилась.
— Вам отказали? В смысле — дали понять, что откажут?
— Дали понять, что я не верю в скорое освобождение мужа. А у такого недоверия должны быть причины. Да и нельзя, живя с человеком под одной крышей, не знать его замыслов и планов.
— О, черт!
— Вот именно, — она с горечью усмехнулась. — А у меня просто заканчиваются деньги... Я же не могу ждать две или три недели. Да и в любом случае, заработок не повредит. Даже когда Кэтсуо выпустят. Нет, я не верю, что он виновен в том, в чем его обвиняют. Но следствие ведь может длиться очень долго...
— И это скверно, — Стефан кивнул. — Послушайте. Я не знаю, чем смогу вам помочь. Я был сегодня в жандармерии. И мне даже не позволили увидеть вашего мужа. Само собой, ничего не сообщили — это же следственная тайна. Но... вот мой телефон, — он выудил из кармана листок с написанным номером. — Пожалуйста, звоните, если что-нибудь случится, или что-нибудь понадобится. Обязательно, в любое время!
— А что может случиться? — она настороженно взглянула на него.
— Не знаю, — сознался он. — Мне кажется, все, что угодно. Простите, не хотел вас пугать.
— Я понимаю, — она кивнула. — Простите, не хотелось создавать вам хлопоты...
— Скажите, — Стефана внезапно озарило. — А у вашего мужа не было конфликтов с неким Сато Итиро? Может, он что-нибудь рассказывал?
— Сато Итиро? — женщина нахмурилась. — Кэтсуо изредка говорил о работе, но нечасто. Говорил, что не хочет тащить дела домой... он упоминал какого-то Итиро. Говорил, этому лишь бы ничего не делать. Только видимость работы создает.
— Метко, — пробормотал он. — Создает видимость. И все, лишь бы ничего не делать. Это ведь он сейчас занял место вашего мужа.
— Должность бригадира? — она нахмурилась. — А я знаю! — она хлопнула ладонью по столу, брови изогнулись негодующе. — Он его подсидел. Эта подлюка подсидела Кэтсуо!
— Полегче, — остерег ее Стефан. — Постарайтесь не озвучивать эту гипотезу прилюдно. Все-таки это — недоказанное обвинение. Но оно ставит под сомнение действия жандармов. И переворачивает все их построения.
— Но вы ведь тоже так думаете, — она сощурилась.
— Да мало ли, что я думаю! Если это правда, если Сато имеет отношение к аресту Отори — следует соблюдать осторожность. Чтобы вытащить вашего мужа — а не угодить за решетку с ним за компанию. В компании, конечно, веселей, — Стефан усмехнулся. — Но у вас дети — не забывайте об этом.
Она насупилась.
— А у меня — незаконченный ремонт, — завершил он мысль.
— Вас так беспокоит ремонт магистралей? — хмуро осведомилась она. — Полагаете, если вас вдруг арестуют, заняться этим будет некому? Кэтсуо упоминал, что его начальник — настоящий маньяк, повернутый на работе...
— Какая четкая характеристика! — рассмеялся Стефан. — Отори-сан, посудите сами. Если меня вдруг арестуют, на мое место поставят кого-нибудь вроде Сато Итиро. А на его работу я нынче нагляделся! Ума не приложу, как его поставили на замену. Трясется над каждой черточкой в инструкциях и предписаниях. С такими ответственными работниками мне представить страшно, что нас всех ждет. Никаких террористов и диверсантов не понадобится — сами себя зароем.
Она усмехнулась грустно, покачала головой.
— Да, я понял, — Стефан кивнул. — Мне Накамура-сан поведал, что моего предшественника сняли за отношение к работе, прямо противоположное моему. Знаете, я считаю, что лучше нарваться на наказание за инициативу. Чем прозябать, никогда ее не проявляя.
Мысленно усмехнулся сам себе. Сколько он там лет именно, что прозябал в эр-гетто, не проявляя вовсе никакой инициативы? И даже не стремясь к этому.
Удивительно — не ощутил привычной тяжести на сердце при этой мысли. Только подумал, что у него была веская причина. Да и... был ли он совсем уж безнадежным работником? Он в работу-то и сбегал от всех тревог и гнетущих мыслей.
— Вообще, я о другом, — сдержанно заметила она. — Отори арестовали несправедливо. И вы сами тоже так считаете! А это значит — настоящий преступник на свободе. Да и один ли он? Наверняка нет — устроить такое! Отключить аж несколько районов.
Ну-ну. Хватило-то на это и одного. В реальности. И всего-то понадобилось, что перебить одинокий кабель в одной-единственной точке. Да если бы не он — виновник аварии — долго бы еще искали место поломки!
— Полагаете, диверсия может повториться? — спросил он вместо этого.
Женщина пожала плечами.
— Отори-сан, я вас прошу. Не высказывайте таких мыслей больше нигде и никому. Я-то понимаю, что вы не имели в виду ничего такого. Вы тревожитесь за мужа, за детей. Но кто-то другой запросто может счесть такое высказывание признаком осведомленности.