— З-зачем? — запнувшись, спросила она.
Секретарша упорно пыталась сохранить остатки здравого смысла и самообладания. И воззвать к ним же.
— Ну, как зачем, — судя по тону жандарма — тщетно. — Вдруг ты в их присутствии сделаешься разговорчивее?
— Я не могу рассказать того, чего не знаю, — еще одна жалкая попытка.
— Ну, что ж ты, совсем ничего не знаешь? — делано удивился он. — Пошла с человеком, о котором ничего не знаешь?
— Я знала, что это мой начальник. И он предложил вывести меня с детьми наружу, — ее голос дрожал. — О чем я еще должна была допытываться?
— Да это бессмысленно! — со злостью заявил второй. — Тащи сюда щенков!
Отчаянный визг оборвала очередная затрещина. Дверь хлопнула, выпуская разозленного жандарма. Отлично! Один вышел.
Стефан не стал даже включать шокер — переложил из руки в руку. Злоба клокотала, требовала выхода. Он просто шагнул наперерез идущему с фонариком мужчине. Тот понять не успел, что за преграда перед ним возникла.
Удар, влажный хруст — и снова удар. Уже головой о стену. Интересно, в себя-то придет? Челюсть точно сломана. Стефан перешагнул через завалившееся тело.
Второй скот остался один. Вот теперь есть шанс разобраться бесшумно.
Видимо, звук падения тела достиг ушей находившихся в комнате. Харуми перестала всхлипывать. Даже дыхание затаила.
А вот ее мучитель не подал ни звука. Сообразил, гад.
Стефан обострившимся слухом уловил, как тот скользнул к двери и затаился. Позиция у него удобная, что ни говори — замер аккурат возле входа. Ворвется он сейчас внутрь — а ему пушку в затылок! Или шлепнет на месте. Во избежание, так сказать. И он наверняка слышит, где именно находится Стефан. Не так-то и трудно это понять.
Итого: зайти означает нарваться на вооруженного жандарма. Торчать снаружи... можно дождаться появления кого-то еще.
— Заходи! — грубо окликнули его. — Или я бабенку шлепну. При попытке к бегству.
Ах ты, гнус! Судя по голосу, передумал поджидать его за дверью. Переместился к середине комнаты, ближе к Харуми. А значит, теперь ничто не мешает ему взять на прицел дверной проем.
— Ладно, я захожу, — отозвался Стефан. — Девушку не трогай — она правда ничего не знала!
— Не тебе условия мне ставить. Живо!
— Иду-иду, — он кивнул на всякий случай.
Кто знает — может, у них и приборы ночного видения нашлись? Невиданная роскошь для гетто, конечно. Да и времени маловато было. Но кто их знает? Даже странно, что не вспомнил об этом, когда охранников на подходе укладывал. Оружие спрятал заранее — этот не знает, что у него при себе имеется. И это — его преимущество.
Поднял руки ладонями вверх, направился в помещение. Шаг, другой.
— Живее давай! — поторопил нервно жандарм. — С тобой еще побеседовать нужно.
Отлично! То есть, сразу ему голову дырявить не будут. Как, собственно, и ожидалось.
— Ты со мной будешь беседовать? — осведомился он. — А как же Ито-сан? Прыгнешь через голову начальника?
— Зубы мне не заговаривай! Шевелись!
— Темно, — посетовал Стефан. — Споткнуться боюсь.
Судя по сопению — оппонента его замечание разъярило. Ну конечно — сам питание отключил, сам же еще и жалуется. Любой взбесится от такой наглости.
— Да что вы творите! — взвизгнула вдруг Харуми. — Бегите отсюда, мне вы ничем не поможете!
— А ну, заткнись! — рявкнул жандарм.
Отвлекся! Звук удара, грохот и болезненный вскрик, моментально оборвавшийся, подтвердили это. А вот он не успел, — понял Стефан, досадуя на себя и холодея от страха за безбашенную секретаршу. Вот кто ее за язык тянул?! Сам бы справился. Судя по звуку, Харуми свалилась вместе со стулом.
Ринулся вперед на звук, выхватывая шокер.
Как удачно, что на этом устройстве еще и подсветка есть! Ткнул на нее одновременно с кнопкой предохранителя, тут же ныряя вниз. Крепко прижал электроды к животу противника, нажал на пуск.
Если бы тот сам не ударил арестантку, уронив на пол со стулом, Стефан ни за что не решился бы на такой демарш.
Выстрел грохнул над ухом, оглушил. Треска шокера он не услышал. Только заметил, что жандарм заваливается назад.
Глухой удар тела, рухнувшего плашмя. Череп твердо стукнул о стену. Пистолет вывалился из руки рядом со Стефаном. Он, нашарив ствол, поставил на предохранитель.
Отлично! Минут пять из семи-восьми, которые сам себе отвел, прошли. Надо скорее приводить Харуми в чувство и убираться отсюда.
*** ***
Она сама пришла в себя, пока он снимал наручники, приковавшие ее руки к спинке стула.
— Ерунда! — отмахнулась, когда он кинулся расспрашивать — не кружится ли голова, приподнялась с пола неловко. — Дети. Они во временном изоляторе. Я так слышала...