Нет ничего, что избавит меня от боли,от неверия, ревности, в общем, забит багажник,и это последний ненужный сезон контроляза тем, что казалось важным.
В океане спокойно, и воет в ногах песок,мой друг звонит мне по-нашему в восемь-меццо,в окошке мелькают пальмы, а я носокищу под кроватью, никак не могу согреться.
Да, тут всё не так, по-другому совсем. Ну что ты,это же тема для целой научной лекции —тятя, наши сети притащат нам идиотавсе равно – никуда не деться.
«где-то возле шести облака утекают к западу…»
где-то возле шести облака утекают к западу,я не спала: руками по воздуху шарила,искала тебя, хотела тебе расшаритьи всему – заодно – голубому земному шару —нежность внезапную
и с каждой минутой мне пишется все нежней:ты спишь в проходной и, наверно, парадной зале,на улице метлы пляшут, скрипят педали,ну шесть же утра: лежали б себе и спали,но город полон солнечных батарей
во сне мы смеялись, да так, что свело скулу,что это значит – ответит мой внутренний сонник,а он говорит: влезай-ка на подоконник,открывай шпингалеты, впускай светлячков-разбойниковразбегаться по кухонному столу
Сын
И нет, чтобы Он не нашел на меня ребра —но окна открыты, грифель визглив и наточен.Стоит закрыть глаза: прожигает точкой —родинка где-то внутри твоего бедра.
Память такая стойкая: монохром.Ты улыбаешься, вена скользит по горлу —вдох или выдох. Вот мы идем по городу,ты держишь шумные волосы надо лбом.
Здесь кислый привкус вина, сладкий шелест платья;книжку читаем вслух до самого вечера.Вот еще маленький шрам на твоем предплечье —кажется, от ожога. Хочется целовать.
Вот пахнет солнцем, хлебом и ленью – сразу,небо сжимается в спазмах грозы монотонной,ступни твои растают в моих ладонях,глаз не могу отвести от твоих коленей.И глаз – от глаз.
И нет – так не может закончиться этот стаж:рейсом на альбион, полароидной пленкой,и моего ребра хватило бы на ребенка,и твоего. Но мы вместе ему читали, и значит – наш.
СПб
Таков мой город зимой:острые словечки льда сломанногона Обводном,ругань ветра сиплого…Не подскажете, как пройти в Капеллу?Прямо, до поворота, а там —налево. Спасибо!С Невского —два оборота кольцадо моего (маршрут от Новаторов).А мне уже хрипло,даже после глинтвейна,И липкими лужами площадииспещрены, как экваторами.Дама в метро в шубе каракулевойзаняла два места с букетомна эскалаторе —такая нагрузка.Не подскажете, где Аврора?Пожалуйста: вдоль по набережной.Катастрофа: не попасть в Русский.Понаехали. А там Врубель.Но сейчас все к культуре тянутся,Билеты только в цирк. А он что же —не искусство?Зубрами дома встали новые. До чегонескладно:здесь, конечно же, тоже что-топостроят. Со львами, к примеру.Или рисованными атлантами.
Рыбный день
IА если бы снег и дождь,а если бы зиму вспять,вернуть нелюбовь и бред,смогли бы меня понять?А если бы ветер, ночь,если бы все – назад?И месяцы эти – прочь,и песни все эти – в сад!А если бы этот день,а если бы слово – вслед?А если я – шмыг – в тень,вы бы зажгли свет?
IIЯ б отказалась без тени сомненияот всех до единого воскресений.От всех до единого дней недели,в которых вас нет —они мне надоели.Я б отказалась от всех сред,где есть вы, а меня – нет.Я б отказалась от всех выходных,и, задыхаясь от труб выхлопных,ехала б, ехала вам навстречу,когда бы я знала, что время лечит.IIIЗагорели в черный цвет руки.А на небе в пять цветов – дуги.И под солнцем жжет огонь. Пустьразрывает сердце – вон! – грудь.Я не ведала – ещё —как счастье слепит.А любовь вылечит —детский лепет.
IVСрывайте злость свою на краскахкаменных,на серых стенах города.Вы тоже были есть и будете —горды и молоды.И я оставлю вас себена память долгую.И помнить каждый вашшалфей —мой долг.
VПоздний вечер —во все грани свет.И ларёк закрыт —газет нет.А в метро полным-полнодуш.Вот жена, а рядом с ней —муж.И смешались запахи духов,и обрывки разбежались снов.И случайно —не на той линииподарил он ей однулилию.А народу в этом городетьма.Он ей тянет сквозь толпу:на!А в вагоне вдруг погассвет.И меня уже в толпенет.