– Дело скверное, – на ходу сказал Колон. – Я еще никогда не видел гномов такими.
– Ну, перед готовщиной Кумской битвы всегда нелегко, – заметил Шнобби.
– Да, но Бедролом их здорово взбудоражил, ей-богу. – Колон снял шлем и вытер лоб. – Я сказал Сэму, что, мол, вижу это в воде, и он впечатлился.
– Да уж, – согласился Шнобби. – Такое кого угодно впечатлит.
Колон постучал по переносице.
– Будет буря, Шнобби.
– На небе ни облачка, сержант.
– Фигура речи, Шнобби, фигура речи… – Колон вздохнул, искоса взглянув на приятеля, и продолжал уклончивым тоном человека, у которого что-то на уме: – Кстати говоря, Шнобби, еще одно дело, о котором я хотел с тобой поговорить как мужчина… – последовала чуть заметная пауза, – с мужчиной.
– Что, сержант?
– Знаешь, Шнобби, я всегда был лично заинтересован в твоем моральном благополучии, раз уж ты вырос без отца и некому направить тебя на путь истинный…
– Точно, сержант. Я бы совсем сбился с пути, если б не ты, – благонравно отозвался Шнобби.
– Помнишь, ты рассказывал мне про девушку, с которой ты встречаешься, как ее там…
– Беллочка, сержант?
– Ну да. Та, которая, ты сказал, работает в клубе.
– Она самая, сержант. Так в чем проблема? – тревожно спросил Шнобби.
– В общем, ни в чем… но когда на прошлой неделе у тебя был выходной, мы с констеблем Джолсоном зашли по делу в клуб «Розовая киска», Шнобби. Там, где танцуют на шесте и на столах, ну и все такое. Знаешь старую миссис Спуддинг, которая живет на Новой Булыжной улице?
– Старую миссис Спуддинг, у которой деревянные зубы, сержант?
– Точно, Шнобби, – авторитетно подтвердил Колон. – Она в том клубе моет полы. Так вот, когда она в восемь утра пришла на работу и больше там никого не было… короче, Шнобби, прямо неловко сказать, но, судя по всему, ей пришло в голову взобраться на шест.
Оба помолчали. Шнобби прокрутил эту картинку на экране своего воображения и поспешно решил воспользоваться цензорскими ножницами.
– Но ей же не меньше семидесяти пяти, сержант! – воскликнул он, с ужасом и трепетом глядя в никуда.
– Что поделать, Шнобби, всякая женщина имеет право помечтать. Разумеется, миссис Спуддинг позабыла, что она уже не такая гибкая, как раньше, и вдобавок запуталась ногой в собственных кальсонах и перепугалась, когда платье задралось на голову. Ей было уже совсем скверно, когда пришел управляющий. Бедняжка провисела вниз головой три часа, и вставные зубы у нее вывалились на пол. Шеста она, впрочем, так и не выпустила. Жуткая картина – с твоего позволения, без подробностей. Короче говоря, Джолсону пришлось оторвать шест от пола, и только тогда мы ее сняли. У этой старушки мускулы как у тролля, Шнобби, ей-богу. А потом, Шнобби, когда мы за сценой приводили миссис Спуддинг в чувство, пришла молодая особа, на которой из одежды были две блестки и шнурок, и сказала, что она твоя подружка! Я прямо не знал куда смотреть!
– Смотреть можно куда угодно, главное – не трогать, сержант. За такое вышвыривают из клуба.
– Ты не сказал, что она танцует стриптиз, Шнобби! – возопил Фред.
– Не говори таким тоном, сержант, – обиженно отозвался тот. – Теперь другие времена. Беллочка – танцовщица высокого класса. Она даже ходит в клуб со своим шестом. И никаких шашней на рабочем месте.
– Но… демонстрировать свое тело непристойным образом, Шнобби? Танцевать без лифчика и практически без трусов? Разве так должна вести себя девушка?
Шнобби обдумал этот серьезный метафизический вопрос с разных сторон.
– Э… да, – предположил он.
– А я-то думал, ты по-прежнему встречаешься с Верити Тянитолкай. У нее отличный ларек с морепродуктами, – сказал Колон таким тоном, как будто выступал адвокатом в суде.
– Верити – славная девушка, если застать ее в хорошем настроении, – подтвердил Шнобби.
– То есть в те дни, когда она не велит тебе отвалить и не гоняется за тобой по улице, швыряясь крабами?
– Точно, сержант. Но, к сожалению, от нее всегда пахнет рыбой. И глаза слишком широко расставлены. Трудно встречаться с девушкой, которая не заметит тебя, если ты встанешь прямо перед ней.
– Сомневаюсь, что твоя Беллочка тебя заметит, если ты встанешь прямо перед ней! – взорвался Колон. – В ней почти шесть футов росту, а грудь… короче, она крупная девушка, Шнобби.
Фред Колон растерялся. Шнобби Шноббс – и танцовщица с пышными волосами, широкой улыбкой и… и так далее? Вы только вообразите. Тут у всякого зайдет ум за разум.
Он с усилием продолжал:
– Она мне сказала, Шнобби, что в мае ее выбрали девушкой месяца в журнале «Красотки и купальники». Это ж надо!..