Толпе понятнее всего заговор. В тайных злодеях перебывали: у древних римлян - христиане, у христиан - бесчисленные еретики от катаров, тамплиеров, русских "жидовствующих" до масонов, иезуитов и просто ведьм. А евреям уж более всех пристала гнусная вредоносность.
Христианство запрещало пользоваться услугами еврейского врача или аптекаря: злодеи, они непременно навредят христианину. Мусульмане подхватили запрет, обосновав его ещё серьёзнее: лекарь-иноверец может овладеть душой мусульманина. (Маймонид, сам великий еврейский врач, тоже требовал от соплеменников не лечиться у неевреев или, хуже того, у еврея-атеиста [23, 75].) Нить во времени тянется и вперёд: в 1953 году сталинское "дело врачей" тоже содержало среди обвинений еврейских "врачей-убийц" употребление ими вредоносных лекарств. Знаменательная перекличка с Испанией XIV века: там утверждали, что еврейские врачи прячут под ногтями яд для отравления христианских пациентов.
Евреев хватали, пытали так, что порой родители оговаривали детей, после пыточных признаний следовали казни и погромы в невиданных до того размерах: Франция, Швейцария, Германия. Ватикан пытался сдержать убийство. В обращении папы Климента VI (1348 г.) указывалось: никакой связи нет между евреями и чумой, она убивает их наравне с христианами, она свирепствует и там, где евреев нет в помине. Не помогло - толпа своё дело знала. Евреев били тысячами, сжигали, изгоняли. Воля народа! В Страсбурге городской совет объявил местных евреев невиновными в чуме - возмущённый народ сменил власти, и новые отцы города сожгли все две тысячи страсбургских евреев, а имущество их раздали горожанам. В некоторых местах евреев жгли, не дожидаясь прихода в город чумы, - профилактически.
Нашлись среди христиан "самобичеватели" - эти усмотрели в чуме не еврейскую вину, а собственную: "Бог карает за грехи". Искуплением своим они выбрали самоистязание до крови плетьми с металлическими шариками (в открытые раны легко внедрялась инфекция - чумная эпидемия ширилась безудержно) и опять же богоугодный погром "врагов Христовых". Начали с евреев, после разгулялись и до разрушения церквей и убийства христианских священников - поживы ради. В ту пору погибло больше двухсот еврейских общин Европы, в Германии почти все, там сегодня можно найти "Еврейские ямы" и "Еврейские холмы" - места массовых убийств в чумные годы.
В трагедиях Европы ХIV в. евреи играли роль козлов отпущения. Режиссёром была юдофобия, она мастерски ставила свои спектакли и в жизни, и на сцене, где отвратительные образы евреев питали воображение христиан. Тогда как раз рождалось театральное действо, оно проистекало из религиозных представлений. Перед Пасхой, праздником Воскресения Христа, в Страстную пятницу народ валил в церковь, в уши ему ядом втекала проповедь о казни Спасителя, а при выходе из храма глаз его обжигала разыгрываемая тут же на паперти "Мистерия страстей Господних" - сцены распятия и воскресения. Кровь и крест, муки Бога, злодеи-евреи... Театр безжалостного натурализма, в ту эпоху культа ненависти, жестокости и мести [Й. Хёйзинга, 37, гл. 1] он доходил до садизма, являя муки Христа, распинаемого евреями: бывало, что исполнитель роли Иисуса терял под пыткой сознание.
Нетрудно представить, как распаляло толпу такое зрелище, - не меньше сегодняшнего чемпионата по футболу: "Всё население покидало свои дома и собиралось на представление, так что приходилось назначать специальных стражников для наблюдения за опустевшими улицами и домами, - а иногда также для защиты местных еврейских гетто" [Л. Поляков, 11, 264]. В традицию Страстной недели вошло бить евреев. На века потом сцепилось: Пасха - погром.
Заодно в мистериях впечатляюще представлялась победа христианской церкви, молодой красавицы, над синагогой-вдовой с повязкой на глазах - знаком заблуждения и ничтожества.
Не найдись под горячую погромную руку еврейской жертвы, - зрительская злоба запасётся впрок. Антисемитизму по большому счёту ни к чему реальный еврей, важен его образ, дух, вездесущность сатанинская. Антихрист, Противогосподь - ни рукой, ни взглядом не ухватить, а вот он, разлит в воздусях... Во Франции во время дела Дрейфуса евреев было всего-то четверть процента населения; в Польше сегодня на стене дома намалёвано: "Żydy, raus!" ("Евреи, вон!"), когда и некому идти вон.